– Говорю вам, это он! – шепнул Пакретт.

– О'кей, посмотрим поближе.

Мы вышли из скромной комнатки, где витал затхлый запах консьержки, слишком порядочной, чтобы ложиться при нас.

Церберша готовила сильно пахнущий луковый суп.

– Вы уходите, месье?

– Временно.

Было холодно. Люди, казалось, торопились вернуться домой. Путанка продолжала мерить шагами тротуар, не замечая водителя, напряженно наблюдавшего за ней.

Шагая, Пакретт производил звук русской тройки на снежной дороге из-за многочисленных пилюль, которыми его карманы были набиты, как хорошая аптека.

– Садимся в машину, комиссар?

– Естественно!

Мы сели в мою «МГ». Там было еще менее тепло, чем в холодной комнате консьержки. Пакретт не преминул чихнуть, отчего лобовое стекло совершенно запотело. Ворча, инспектор поднял воротник своего пальтишка а-ля принц Уэльский цвета палых и сметенных листьев.

Авто, в котором сидел тип, было старым широким «мерседесом». Прошло довольно много времени. Пакретт достал флакон ингалятора, отвинтил крышку, засунул его носик в свой нос и энергично втянул лекарство.

– Этак вы надорветесь! – пошутил я.

Он насупился, убрал свою грозу микробов в карман и принялся сосать пастилку. Этот малый источал невыносимый запах. Он вонял антибиотиками, мятой перечной и кучей других лекарств, в том числе эвкалиптом.

– Думаю, мы зря обрадовались, – заметил я. – Этот тип просто ждет кого-то, а если разглядывает прелести шлюшки, то исключительно ради того, чтобы провести время.

– Я тоже так считаю, – захныкал Пакретт. Моя машина стояла напротив мебельного магазина, и инспектор косился на сундук из вишневого дерева, которому не хватало пары сотен лет, чтобы выглядеть старинным.

– Мне нравятся деревянные вещи, – заявил он так торжественно, словно его заявление могло изменить действующую конституцию.

– Значит, когда вы умрете, то останетесь довольны вашим последним макинтошем.

Он не засмеялся. Он вообще мало смеялся из-за проблем с креплением своей вставной челюсти.

Вдруг мы оба замерли. Водитель «мерседеса» вышел из машины и небрежным шагом пошел к мочалке. Это был высокий, стройный тип в темном пальто с поясом. На шее красовался белый шелковый платок, а на голове – зеленая фетровая шляпа с крученым шнурком вместо ленты.

Мы увидели, как он подошел к девице и начал с ней переговоры. Беседа длилась достаточно долго. Путана отрицательно качала головой.

– Это он, да? – обрадовался Пакретт.

– Возможно.

– Кажется, она не хочет, чтобы он ее снял.

– Поставьте себя на ее место.

На долю секунды я представил себе Пакретта в виде профессионалки тротуара, и мой мозг от этого перегрелся.

– Ага! Она идет за ним!

Действительно, вопреки всем традициям, именно шлюшка шла за месье. Они подошли к машине, и мужчина галантно открыл дверцу своей легкой добыче. На долю секунды мы увидели его лицо в свете лампочки на потолке. Оно показалось мне довольно молодым, тонким, гармоничным, со светлыми глазами и тонкими губами.

Я завел мотор своей машины и поехал, не дожидаясь, пока тронется с места «мерседес». Я вам всегда говорил: наилучший способ следить за кем-либо, не вызывая его подозрений, – это ехать впереди него. Поэтому я проехал мимо «мерседеса» и, не переставая наблюдать за ним в зеркало заднего обзора, выехал на бульвары.

Машина предполагаемого маньяка поехала следом за моей, затем обогнала меня и повернула направо, в сторону площади Сент-Огюстен.

Тогда я сбросил скорость, чтобы дать другой машине вклиниться между нами.