|
Разглядывая город на речном берегу, он следил за игрой теней среди рассыпавшихся бесформенными кучами руин, втягивал теплый воздух, насыщенный множеством запахов. Дым очагов, свежий аромат воды, нагретый солнцем камень, смрад, которым тянуло от загонов с животными, запахи пота, кожи, дешевых благовоний, витавшие над толпой… Запах страха, знакомый Охотнику и одинаковый повсюду, где людей подстерегает смерть.
В толпе бормотали: – Червь… это червь… – Червь заползает ночью в ухо, а он ходил в город… днем ходил… – Нет у нас червей… много лет не попадались… А клещ встречается… – Клещ не делает одержимым… – Это смотря какой клещ, сьон Жерард… Те, что с Туманного острова, они… – Прошлой ночью высосал Кенрика-портного… Кенрика и всех его семейных… жену, дочь и сына-младенца… – Мы напротив Кенрика живем, а ничего не слышали… – У кого червь в голове, тот сам как червь… тихо ползет, не услышишь… – Говорю, сьона, не червь это, а клещ с Туманного острова!.. – Клещ! Где мы, а где тот остров! Как он сюда попал?.. – Они, слышь, летучие… – Может, не червь, не клещ, а слизень-мозговерт… эти тоже до крови охочие… Тяжелый вздох, потом шепот: – Бедная Инес… Уже шестнадцать высосал… скажут, все на ней… зачем Гауба в город пустила?.. – Нет в том ее вины. У Гауба нрав упрямый! Все знают!.. – Надо бы ей очиститься… – Монастырские исповедают и очистят. Это по ним, а как с одержимым совладать, они в сторону. Хорошо еще, Охотников наняли… – Сами боятся, вот и наняли… Толпа раздалась, из нее вынырнул Весли Кинг, тащивший за руку молодую женщину. Люди шарахались от Охотника – в пластиковой шипастой кирасе был он широким, громоздким, похожим на сказочного великана. Сверкали на бедрах клинки в магнитной подвеске, глядел из-под локтя черный зрачок «гаррисона», топорщились рассованные по карманам фризеры, баллоны с газом, лучевые ножи, подрагивал ствол огнемета над шлемом. По сравнению с ним женщина казалась былинкой около дуба. Выглядит на двадцать пять, решил Калеб. Очевидно, столько и есть; люди тут небогатые, реверсия им не по карману. – Вот! – Весли подтолкнул женщину к платформе. – Сьона Инес ар ‘ Гауб. Супруга нашего клиента. Монах перестал молиться, спрятал свой кристалл и повернулся к женщине. – Что вам от нее нужно, Охотники? Она пребывает в печали и горести, и тут ей не место! Пусть возвращается в Монастырь! – Вернется, если пожелает, а сейчас я хочу ее расспросить, – произнес Калеб. – Закрой рот, монах! Он уселся на краю платформы, свесил ноги и еще раз окинул женщину взглядом. Личико бледное, заплаканное, темные волосы в беспорядке, но одета аккуратно и выглядит вполне вменяемой… Хоть в печали, а соображения не лишилась. – Скажи мне, сьона Инес, когда твой муж не вернулся домой? Калеб говорил тихо, стараясь не напугать женщину. – Восемь дней прошло, сьон Охотник, – прошептала Инес. Восемь дней, шестнадцать погибших… Обильная пища! Наверное, тварь размножается или скоро к этому приступит, подумал Калеб. Червь, клещ, слизень, не так уж важно, времени хватит для любого паразита. – Он ходил в город. Зачем? – Искал всякое… статуэтки, черепки с надписями, печати из камня… За это хорошо платят, – пояснила женщина, размазывая слезы по щекам. |
