С другой стороны, Купцов просто так не объявится, он мелочевкой не занимается, и, если кто-то на самом деле работает под Игоря Зуева, то надо спасать собственную шкуру…

Рогачев пил чай и читал бумаги, подшитые в жестких картонных корочках. Поглядев поверх очков на вошедшего Купцова, он захлопнул папку и отставил недопитый стакан.

– Присаживайся. Какие новости?

– Разные… – Иван присел на диван, вытащил из кармана блокнот. – Навестил старых знакомых. Один по фальшивочкам проходил, а другой машины вскрывал виртуозно. Поговорили, но результатов надо подождать, если вообще будут. Публика известная… В общем, работаем, – вздохнул Купцов. – Саша был в больнице у потерпевшей. Привез интересные сведения: она говорит, что подобное нападение было на знакомого Лушина, некоего Котенева.

– Установили его? – заинтересовался Алексей Семенович.

– Нашли. Думаю, надо к нему Бондарева отправить, пусть побеседует.

– Атака в лоб?

– Котенев наверняка полагает, что нам неизвестно о нападении, – улыбнулся Иван. – Можно застать его врасплох.

– Если нападение было, – заметил Алексей Семенович, – но его могло и не быть. Может, сведения неверные. Ведь он не заявлял? А почему молчит? Не знаешь? И я не знаю, а надо бы нам знать. Раненая ссылается на убитого родственника, а того уже ни о чем не спросить. Любезный Александр Петрович Лушин сделает круглые глаза, как и его знакомый Котенев, если даже к нему и приходили с самочинным обыском. Что тогда? Думать надо, Иван, думать. Отчего Лушин молчит о произошедшем у Котенева, какая между ними связь, какие отношения? Как, наконец, могут быть связаны нападения на Котенева и Лушина, если на Котеиева действительно нападали? Видишь, сколько вопросов? А ты на авось…

– Я не упрощаю, – слегка надулся Купцов. – Перед визитом к Котеневу поработаем, узнаем, как и где пересекались его жизненные пути с Лушиным. И потом, у Котенева есть жена. С ней стоит побеседовать.

– Стоит, – согласился Рогачев. Ему нравится деловой настрой Ивана и не нравилось, что в деле пока нет никакой ясности.

Могли у Котенева и Лушина потребовать дани, зная об их темных делах? А те ответили вымогателям отказом. Ну, и завертелось – начали с угроз, а дошло до стрельбы. Могли прижать дельцов конкуренты, а пострадавшие не заинтересованы в разглашении своих дел, чтобы не связываться с органами милиции и не объяснять, откуда у них такие средства. Иван рассказывал, что убитый родственник Лушина был весьма крепким физически человеком – не пригласил ли его Александр Петрович для обороны от возможного нападения? Но тогда получается, что Лужин знал, что к нему могут прийти. Откуда он мог узнать, от кого? Только от Котенева, если у того уже были «визитеры».

Затрещал телефон. Сняв трубку, Алексей Семенович привычно назвался и ответил, подавляя раздражение:

– Пока ничем порадовать не могу. Работаем, – сделав знак Купцову, чтобы он задержался, продолжил: – Нет… Я все прекрасно понимаю. Но поймите и вы. В стране каждые полчаса совершается умышленное убийство, а мы работаем все в том же составе. Нет, я называю среднестатистические данные, а не конкретно по городу. Я доложу, как только появятся обнадеживающие результаты. – Положив трубку, он повернулся к Ивану: – Слыхал? Звонят с самых верхов, погоняют. Как будто я не понимаю: время идет – результатов нет.

Вернувшись в свой кабинет, Иван открыл фрамугу, сел за стол и, с удовольствием закурив, открыл блокнот. Перелистывая странички, Купцов размышлял, не заметив, что от конкретной ситуации мысли перескочили на проблему преступности вообще.