Я подошел к нему.

– Слушай, парень, почему бы тебе не выйти куда-нибудь и не вымыть свою физиономию? Она у тебя сейчас довольно некрасивая. И на твоем месте я бы выпил стаканчик. По-моему, это именно то, что тебе сейчас требуется.

Я повернулся к Генриетте и улыбнулся.

– Послушайте, леди, – сказал я. – Заберите-ка вы его и исполните роль сестры милосердия, оказывающей первую помощь. А потом, я думаю, мы сможем с вами еще и сыграть в карты.

Пока я это говорил, в комнату влетел Перейра. Удивленный, он остановился в дверях. Наверное, Фернандес – его друг и настоящий хозяин этого заведения. Генриетта мне ничего не ответила, но мне показалось, что, если бы у нее был револьвер, она непременно разрядила бы его в Фернандеса. Она просто заграбастала Мэлони и подтолкнула к двери.

Когда они выходили, Фернандес посмотрел им вслед и рассмеялся гадким смешком.

– Забери этого сопляка и брось его где-нибудь! – крикнул он.

Генриетта повернулась. Она побледнела как смерть и до того рассвирепела, что прямо-таки не знала, что ей делать. Фернандес глядел на нее и улыбался. Потом подошел к ней, и прежде чем она успела опомниться, поцеловал прямо в губы.

– Давай топай, сестренка, – сказал он ей. – И не злись. Тебе это все равно не поможет.

Затем он повернулся к столу.

– Ну, может быть, продолжим игру? – спросил он, беря со стола карты. Четверо парней, игравших за большим столом, уселись.

– А вы не присоединитесь к нам? – обратился ко мне Фернандес.

Я кивнул головой.

– Хорошо, – ответил я. – Только подождите минутку, мне нужно кое-что сделать.

Я повернулся и вышел из комнаты. Генриетта волокла Мэлони вдоль балкона в какую-то комнату. Там она положила его на кушетку и налила в таз воды.

Я последовал за ними.

– Послушайте, сестрица, – начал я. – Кажется, ваш друг здорово заработал сегодня. Вряд ли он скоро снова обретет спортивную форму.

Она подошла к Мэлони и стала вытирать ему лицо мокрым полотенцем.

– Как бы я хотела быть мужчиной, – проговорила она. – Я бы убила этого Фернандеса!

Она вдруг повернулась ко мне. Глаза ее сверкали. Красивая бебн! Я всегда любил женщин с темпераментом.

– Джим разбил бы его вдребезги, – продолжала она, – но он две недели тому назад сломал руку и не может как следует владеть ею. Только поэтому этот подлец так расхрабрился.

Мэлони начал постепенно приходить в себя. Он попытался встать с кушетки, но не смог и опять упал на нее.

– Дайте-ка я его… – пробормотал он.

Мой мозг быстро работал. Я подумал, что сейчас подходящий момент втереться в доверие к Генриетте. Может быть, если я правильно поведу игру, она заговорит. Да, момент подходящий.

– Не беспокойся, Мэлони, – сказал я. – Это все из-за твоей руки. Он сам это отлично знает. – Я взглянул на Генриетту. – Я сам страшно разозлился, когда этот паршивый пес поцеловал вас. Какое ужасное оскорбление для вас. Проделать такую штуку в компании, где столько мужчин, это свинство.

– Все это так, – ответила она, – однако я не видела, чтобы вы предприняли что-нибудь, чтобы защитить меня.

Я улыбнулся.

– Послушайте, леди! Когда вы сделаете для своего дружка все, что полагается, приходите обратно в игорный зал. Я там немного побеседую при вас с Фернандесом.

Я быстро вернулся в зал. Они меня уже ждали.