Она быстро подошла к столу и, прежде чем я успел опомниться, смазала меня по роже кулаком. Признаюсь, я страшно удивился.

Потом она немного отступила, повернулась на каблучках и вышла. Я не спускал с нее глаз. И/поверьте мне, ребята, это была потрясающая картина. Эта бабенка определенно умеет ходить.

Фернандес улыбнулся.

– Кажется, она чем-то очень недовольна, – сказал он и рассмеялся.

– Ты на ее месте тоже вряд ли был бы доволен, – ответил я и спустил ноги со стола.

В это время вошла машинистка и подала мне отпечатанный список одежды Генриетты.

– Слушай, Фернандес, – сказал я. – У меня блестящая идея. Я думаю, что мы легко можем пришить Генриетте обвинение в убийстве Эймса, и, как только ее арестуют, мы выдавим из нее все сведения относительно фальшивых облигаций. Но для того, чтобы выполнить это, нам нужно доказать, что именно Генриетта была в тот вечер в машине Эймса, когда тот нырнул в Ист Ривер. И как только мне это удастся сделать, все будет в порядке. Ведь обвинение в убийстве будет грозить ей смертным приговором, и в этом случае она пойдет на все, лишь бы спасти свою шкуру.

И вот что мы сделаем. Я здесь все утро соответствующим образом допрашивал Генриетту и, в частности, узнал, что на ней было надето в день смерти Грэнворта 12 января.

Я встал и передал Фернандесу копию списка одежды Генриетты. Он долго и внимательно изучал его.

– Ты не помнишь, была ли на ней такая одежда? – спросил я его.

– Да, пожалуй, пальто и шляпку я помню, – ответил он. – Но я ничего не помню относительно того вечера – ведь я тогда ее не видел. У меня был выходной.

– Что ж, о'кей, Фернандес! – сказал я. – Но есть два человека, которые могут клятвенно подтвердить, что она была одета именно так. Одна из них – горничная Эймсов. Вероятно, именно она укладывала чемоданчик Генриетты, когда та уезжала в Харт-Форд?

Он слегка приподнял брови.

– Черт возьми, конечно, Мэри Дубинэ – так зовут горничную – должна все рассказать. И я скажу вам, где ее найти. Она все еще в Нью-Йорке, служит личной горничной у миссис Влафорд. Конечно, она знает весь гардероб Генриетты. Между прочим, Мэри очень умная девушка. И никогда ничего не забывает.

– О'кей! – сказал я. – Второй человек – ночной сторож с пристани Коттон Уорф. Я полагаю, что, если у парня зрение оказалось достаточно хорошим, чтобы в темноте увидеть, как из машины Эймса выскочила женщина, его память окажется тоже хорошей, чтобы вспомнить, какое на ней было пальто. Я хочу отвезти этот список в Нью-Йорк, пусть полиция проверит его у горничной и сторожа. Если они подтвердят, что Генриетта была одета именно так, я немедленно вернусь сюда и арестую ее, потому что я абсолютно уверен, что именно она убила своего мужа.

И еще одна вещь, Фернандес, – продолжал я. – Должен признаться, что ошибся, обвинив тебя в том, что ты стрелял в меня в ту ночь. Может быть, это стреляла женщина, а не мужчина.

Я постарался изобразить на своем лице выражение раскаяния.

– Что ж, может быть, вы и правы в отношении Генриетты, – сказал он. – И уж, конечно, это был не я. Перейра и пара других парней могут подтвердить, что я все время был с ними в тот вечер и ночь. Да, пожалуй, вы правы, – продолжал он. – Хотя мне очень нравится Генриетта, но я не хочу иметь дело с убийцей, а совершенно очевидно, что Генриетта убила, именно она. Но мне ее все-таки очень жаль. Красивая женщина.

– И еще какая красивая! – согласился я. – Но чаще всего именно красавицы и являются поводом для всяких преступлений. Именно они оказываются хуже самого худшего из убийц.