Воцарилась тишина. Затем из угла комнаты подошел к зупану тощий долговязый крестьянин. Судя по следам угля и сажи на его кожаном фартуке, он в этой захудалой деревушке заменял кузнеца.

– Отдай ей деньги, Петер. У нас нет выбора.

Петер вышел из лачуги и скоро вернулся, пыхтя от злости. И уставился на Магьер так, словно она и была причиной всех бедствий, а не спасительницей от них же.

– Вот тут все, что осталось после уплаты налога. – Он швырнул Магьер кошелек. – В следующий раз нам, может, и налог платить будет нечем.

– А вы можете посмотреть на мою работу, – отозвалась она, и кое‑кто из крестьян опасливо попятился. – Я одолею вампира. Вам и из дому выходить не придется – через щели в ставнях вы увидите, за что заплатили свои семенные деньги.

Ненависть, горевшая в глазах Петера, погасла – он окончательно признал себя побежденным.

– Да, – угрюмо кивнул он, – мы посмотрим, как ты уничтожишь эту тварь.

* * *

Дождь немного приутих. Посреди деревенской улицы горели два факела, воткнутые прямо в грязь. Магьер опустилась на колени между факелами, поставила перед собой бронзовый сосуд, убедилась, что он стоит прочно и не опрокинется. Рядом с сосудом она положила небольшой деревянный пестик.

Анна и еще двое крестьян наблюдали за ней в щели между ставнями общинного дома. Еще кое‑кто из любопытствующих наблюдал за охотницей из соседних лачуг. Зупан, однако, не удовлетворился ролью наблюдателя. Он стоял в нескольких шагах от Магьер, на пороге того дома, где совсем недавно вручил будущее своей деревни убийце вампиров.

Магьер вынула из мешка склянку и высыпала на ладонь пригоршню белого порошка. Она помедлила, пересыпая порошок из ладони в ладонь, затем резко подбросила его в воздух. Крохотные частички порошка не упали на землю, а зависли облачком, в свете факелов образовав вокруг головы Магьер диковинный светящийся ореол. Магьер услышала, как крестьяне зачарованно ахнули.

Из другой склянки она высыпала горсть красного порошка – и ее тоже подбросила в воздух. Красные частички заплясали между белыми, вспыхивая, точно огненные светлячки.

Магьер стояла молча, на миг прикрыв глаза. Затем она открыла глаза, направила взгляд прямо перед собой, в пустоту. Бледная, черноволосая, в крутящемся красно‑белом ореоле, она и сама казалась призраком, словно вдруг превратилась в подобие созданий тьмы, за которыми так успешно охотилась. Всякий раз, когда светящиеся красные завитки проносились рядом с ее головой, в свете факелов ее черные волосы вспыхивали рыжими искрами. Магьер наклонилась, подняла кол и крепко сжала его обитую кожей рукоять.

– Красное призывает тварей, точно кровь, – громко проговорила она. – Они не в силах противиться этому зову.

Магьер опустилась на корточки – длинная коса соскользнула ей на грудь – и замерла, не сводя пристального взгляда с улицы, на которой – она знала это – вот‑вот появится ее жертва.

Меж лачугами мелькнуло размытое белое пятно.

Магьер ткнула пальцем в ветхий дом шагах в десяти от нее.

– Вот он! Видите? Он пришел!

Кончиками пальцев свободной руки она легко откинула крышку бронзового сосуда и, схватив склянку с красным порошком, щедро швырнула в воздух ее содержимое.

И вдруг что‑то твердое ударило ее в спину, толкнуло с такой силой, что Магьер, застигнутая врасплох, упала лицом в грязь. Где‑то сзади громко завизжала Анна. Магьер выплюнула грязь, набившуюся в рот, и перекатилась по земле, уворачиваясь от нового удара. Снова поднявшись на корточки, она огляделась по сторонам в поисках противника. Улица была совершенно пуста.

Кажется, целую вечность Магьер озиралась, высматривая между деревенскими лачугами хоть какое‑то движение. Зупан прижался спиной к двери общинного дома, побелел от страха, но по‑прежнему не сводил с нее глаз.