Минут через двадцать я уже находилась в музее, в компании Аскольдова, который расхаживал взад и вперед по кабинету.

— Такое у нас впервые, — уверял он меня, будто я выступала в качестве ревизора. — Я и представить себе не мог, что кто-то может попытаться…

— Да бросьте! — возмутилась я. — Вы же не ребенок, Сергей Владимирович! Если герб представляет собой истинную ценность, то… А у вас даже охраны толковой не нашлось.

— А где взять средства? — набросился на меня директор. — Вы что, не знаете, что у нас творится в стране?

«Понеслось», — обреченно подумала я.

— Хорошо хоть одного охранника сумели нанять, — продолжал он возмущаться. — А чем, скажите, я должен зарплату платить, а? — грозно вопрошал Сергей Владимирович.

— Ладно. Не будем об этом. А как вы о существовании герба узнали? — не унималась я.

— Вы словно из милиции. Допрашиваете меня… Я вовсе не обязан вам отвечать! — взвился Аскольдов. — Только из уважения к Андрею, — добавил он, вытирая пот со лба скомканным носовым платком. — Этого герба нет ни в одном из наших каталогов, несмотря на то что владелец трубит о нем на каждом углу, не в обиду ему будет сказано, — Сергей Владимирович спрятал платок в карман. — Мне Анечка рассказала, соседка. Она — референт на фирме Марусича.

Я вспомнила, что в списке упоминалась и некая Анна Круглова. Секретарь предприятия «Golden Market», которое возглавлял Андрей. И тогда я спросила, сменив тему разговора:

— Почему щит с гербом назвали варяжским и чем он отличается от других?

Аскольдов изумленно развел руками. Такого вопроса от нахальной сыщицы он явно не ожидал, потому что считал ее, по необъяснимой причине, непроходимо тупой и готовился исключительно к самообороне, а лучший метод защиты, как известно, нападение. Вот и распсиховался безденежный глава местного музея. Набросился на меня, явно не понимая, что подобное поведение так или иначе всегда наводит на размышления. Особенно частного детектива.

Глава 3

— Я смотрю, вы во все детали вникаете, — произнес он многозначительно, правда с долей некоторой иронии.

— Приходится, — подтвердила я.

— Все дело в форме, — объяснил Сергей Владимирович. — Овальный щит, к примеру, традиционно носит название итальянского. Четырехугольный, заостренный внизу — французского, а щит в виде треугольника в геральдике называют варяжским. Так что, как видите, это элементарно…

— Мне бы хотелось поговорить с охранником и экскурсоводом, — я слегка отклонилась в сторону от консультационной тематики.

— Пожалуйста, — Аскольдов пожал плечами. — Только вряд ли от этого будет толк. В милиции их неоднократно расспрашивали. Причем безрезультатно, — добавил он.

— Именно поэтому я и взялась за это дело, — ответила я довольно нахально. Меня саму сильно развеселило такое без меры самоуверенное заявление. Директор музея бросил в мою сторону озадаченный взгляд и покачал кудрявой, убеленной сединами головой, словно говоря: «Видали мы таких!». Вслух между тем он никаких замечаний не высказал.

Экскурсии в музее вела совсем молоденькая девочка с наивными серо-зелеными глазами. По всей видимости, она еще не закончила своего образования и подрабатывала в свободное от учебы время. Разумеется, я тут же заподозрила, что Сергей Владимирович изрядно экономит на ее заработной плате. Не знаю почему, но с каждой минутой мое предубеждение против него росло и крепло, хотя я и сознавала, что подобные стойкие антипатии делу обычно только мешают.