Китти так и просияла, поблагодарив комиссара очаровательной улыбкой. Ева была удовлетворена, лицо же мадам Лоренс просветлело.

– Ну, а теперь, – обратилась Китти к мадам Лоренс, когда все было выяснено, и жандарм стал на указанное место, – пойдемте к нам, попить чаю в нашем зимнем саду. Да развеселитесь! Улыбнитесь! Я этого требую. Довольно меланхолии!

Мадам Лоренс сделала слабую попытку улыбнуться.

– Какая вы добрая, – проговорила она.

И это была сущая правда.

II

Зимний сад отеля «Ve la Grande Place», о котором упоминалось во всех проспектах, представлял собою не более, как внутренний двор со стеклянной крышей на уровне первого этажа. В нем произрастал единственно бамбук в виде легких, с отлогими спинками кресел. Одно из них было занято, когда в зимний сад вошла наша троица. В это время на башне, находившейся на противоположной стороне площади, заиграли куранты, возвещая о наступлении пяти часов вечера.

– Кого я вижу! – воскликнула Китти, рассмотрев сидевшего в кресле. – Господин миллионер! Как кстати, что вы здесь! Приглашаю вас на чашку чая.

Сесиль Торольд быстро поднялся.

– Восхищен! – раскланялся он, улыбаясь, и затем рассказал о том, что приехал из Остенде около двух часов тому назад и разместился в этом же отеле.

– Вы знали, что мы здесь? – спросила Ева, протянув Торольду руку.

– Нет, – ответил он, – но я очень рад снова встретить вас.

– Правда? – небрежно бросила она, но щеки ее зарумянились, а блеск глаз стал ярче.

– Мадам Лоренс, – затараторила Китти, – позвольте вам представить мистера Сесиля Торольда. Он безобразно богат, но это не должно нас пугать.

Новые знакомые весело рассмеялись, и между ними сразу установились дружеские отношения.

– Я распоряжусь насчет чая? – предложила Ева.

– Нет, дорогая, – возразила Китти. – Мы дождемся графа.

– Графа? – поинтересовался Сесиль Торольд.

– Графа д'Аврек, – пояснила Китти. – Он тоже остановился здесь.

– Французский аристократ без сомнения?

– Да. Он вам понравится. Он и археолог, и музыкант, и… все, что угодно.

– Если я опоздал хоть на минуту, прошу прощения, – раздался в дверях мелодичный тенор.

Это и был граф.

После представления его мадам Лоренс и Сесилю Торольду был подан чай.

Д'Аврек являл собою настоящий тип французского графа. Брюнет, как и Торольд, но еще красивее его, он был немного постарше и повыше миллионера. Острая же черная бородка а 1а Генрих IV придавала ему вид человека, внушавшего к себе доверие с первого взгляда, чего недоставало Сесилю. Его поклон был олицетворенной поэмой, улыбка утешением для страждущих, а со своей шляпой, тростью, перчатками и чашкой он обращался с ловкостью настоящего фокусника. Наблюдая за ним во время дневного чая, можно было с полной уверенностью заключить, что он родился специально для того, чтобы блистать в гостиных, зимних садах и ресторанах отелей. Он был одним из тех, кто делает все вовремя, владеет в совершенстве бесконечным количеством различных языков (по-английски граф говорил значительно лучше мадам Лоренс), и кто может беседовать с достаточной эрудицией о науках, искусстве и религии. Короче говоря, по мнению Китти Сарториус и Евы Финкастль, считавших, что их знание мужчин было достаточно исчерпывающим, д'Аврек был графом-фениксом.