Тем не менее в три часа ночи эта дверь бесшумно открылась со стороны комнаты Сесиля, и он вошел во владения графа. Луна ярко светила, и Сесиль увидел силуэт башни на другой стороне площади. Ему также бросились в глаза некоторые предметы, находившиеся в комнате. Он заметил стол посредине, большое мягкое кресло, обращенное к камину, старинный диван, но под рукой не оказалось ни одного предмета, который бы принадлежал лично графу. Торольд, осторожно прокравшись через залитую лунным светом комнату, приблизился к двери графской спальни, к его великому изумлению, оказавшейся не только закрытой, но и запертой на замок, причем ключ торчал со стороны приемной. Неслышно повернув его, он вошел в спальню и исчез во тьме ее.

Минут через пять Торольд снова появился на пороге приемной, закрыл дверь и запер ее опять на ключ.

– Странно! – прошептал он задумчиво, но вид у него был довольный.

В кресле около камина послышался шорох, и из него поднялась какая-то фигура. Сесиль бросился к выключателю и повернул его. Комната сразу осветилась. Перед ним стояла Ева Финкастль. Они в упор смотрели друг на друга.

– Что вы здесь делаете в это позднее время, мисс Финкастль? – спросил Торольд сурово. – Можете говорить свободно – граф не проснется.

– Этот же вопрос я могу с таким же правом задать вам, – ответила Ева с нескрываемой горечью.

– Простите меня, вы заблуждаетесь. Вспомните, что вы женщина, а эта комната принадлежит графу…

– Заблуждаюсь не я, а вы, – перебила его журналистка. – Она принадлежит мне, а не графу. Сегодня вечером я сказала ему, что мне необходимо заняться и просила его уступить эту комнату на двадцать четыре часа. Граф любезно согласился, перенес свои вещи и вручил мне ключ от спальни. В отельной книге комната переписана на мое имя. А теперь, – добавила она, – могу я спросить вас, мистер Торольд, что вы намеревались здесь делать?

– Я… я думал, что тут находится граф, – растерянно пытался оправдаться Сесиль. – Принося самые нижайшие извинения, прошу разрешить мне выразить вам, мисс Финкастль, свое восхищение.

– Я бы хотела вернуть вам ваш комплимент, – воскликнула Ева. – О, как бы я этого хотела!

Сесиль всплеснул руками.

– Вы задумали поймать меня, – сказал он. – Значит, вы что-то такое подозревали? Ваши неотложные занятия оказались выдумкой. – И Торольд заключил с легкой улыбкой: – Право, вам не следовало спать. Предположим, я бы вас не разбудил?

– Пожалуйста, не смейтесь, мистер Торольд. Да, я подозревала. В поведении вашего камердинера было что-то такое, что навело меня на мысль… Я намеревалась поймать вас. Не могу понять, почему вы, миллионер, должны быть грабителем. Инцидент в Девонширском отеле так и остался для меня загадкой. Я уверена также, что происшествие с Рейншором в Остенде не обошлось без вашего благосклонного участия. Самое же ужасное то, что вы дошли до клеветы. Признаюсь, вы для меня загадка. Признаюсь также, что не могу постичь вашего настоящего намерения. И что я предприму теперь, поймав вас, – не знаю. Я не могу решить, я должна подумать. Однако же, если завтра утром обнаружится какая-нибудь пропажа, я буду вынуждена отдать вас в руки полиции. Понимаете?

– Отлично понимаю, моя дорогая журналистка, – ответил Сесиль. – Возможно, что что-нибудь и пропадет. Но послушайтесь совета грабителя и отправляйтесь-ка спать: уже половина четвертого.

И Ева послушалась. А Сесиль откланялся и вернулся в свои апартаменты.

В приемной графа продолжала хозяйничать луна.

V

– Планшетка очень полезная вещь, – объявил утром Китти Сесиль, – если только ею умело пользоваться.