Очутившись в своей комнате, Сесиль, закрыв на ключ дверь и забаррикадировав ее, открыл окно и выглянул во тьму звездной ночи. На крыше мяукали кошки. Он улыбнулся, вспомнив свой разговор с миссис Макалистер и красноречивость ее взглядов. Но тут же ему стало жаль ее. Быть может, только чтовыпитое им виски с содой смягчило сразу его сердце по отношению к одинокому созданию. Из всего сказанного ею лишь одно его заинтересовало – заявление отом, чтоновый управляющий-итальянец весь день пролежал больной в постели.

Сесиль опорожнил свои карманы и, став на стул, положил свой бумажник на гардеробный шкаф, куда без сомнения не догадался бы заглянуть ни один алжирский мародер. Револьвер он сунул под подушку. Через три минуты Торольд уже спал.

III

Сесиля разбудил ряд толчков – кто-то отчаянно тряс его за руку, и он, просыпавшийся обыкновенно при малейшем шорохе, пришел в себя с трудом. Он приподнялся на кровати. В комнате горел свет.

– У меня разгуливает привидение, мистер Торольд! Простите меня… но я так… – Перед ним стояла полураздетая и растрепанная миссис Макалистер.

«Это, право, уж чересчур», – сквозь сон подумал он, раскаиваясь в своем флирте. Затем строго и даже сурово предложил ей выйти в коридор с тем, что через мгновенье он присоединится к ней. Если же она боится, то может оставить дверь открытой. Миссис Макалистер, рыдая, удалилась, Сесиль же встал.

Прежде всего он захотел узнать который час, но его часы, золотой хронометр ценою в двести фунтов, исчезли. Многозначительно свистнув, Сесиль взобрался на стул и обнаружил пропажу бумажника со шкафа, в котором было немного больше пятисот фунтов. Подняв свое пальто, лежавшее на полу, он увидел, чтомеховая подкладка – фантазия миллионера, обошедшаяся ему около ста пятидесяти фунтов – была вырезана. Даже револьвер пропал из-под подушки.

– Здорово!– пробормотал он. – Работа, можно сказать, первоклассная.

Так как у него во рту было неприятное ощущение, то ему внезапно пришло в голову, что в виски было подлито какое-то снотворное. Он попытался припомнить лицо прислуживавшего ему лакея. При взгляде на окно и дверь Сесилю стало ясно, что вор проник через окно и вышел через дверь.

«Но как же бумажник? – размышлял он. – По-видимому, за мной следили. Не миссис ли Макалистер?.. »

Но, подумав с минутку, Торольд решил, что не она. Несомненно, миссис Макалистер могла покуситься только на свободу холостяка.

Накинув халат и надев ночные туфли, он направился к ней. Коридор тонул во мраке, и только из открытой двери его комнаты падал свет.

– Давайте теперь ловить ваше привидение, – обратился он к миссис Макалистер.

– Вы войдете первым, – захныкала она. – Я не могу. Оно было белое… И с черным лицом… Показалось в окне…

Сесиль со свечой в руке вошел в ее комнату и первым делом заметил, что оконное стекло было выдавлено путем накладывания листа бумаги, смазанного патокой, а затем, тщательнее исследовав окно, разглядел снаружи шелковую лестницу, спадавшую с крыши и волочившуюся по балкону.

– Входите, не бойтесь, – обратился он к дрожавшей вдове. – Несомненно, ваш призрак обладает большим аппетитом. Возможно, это какой-нибудь араб.

Ободренная Сесилем, миссис Макалистер робко вошла в комнату и сразу же обнаружила пропажу часов, шестнадцати колец, опалового ожерелья и денег.