В XIX веке была выдвинута любопытная и выглядящая достаточно достоверной теория, что сострадательная дама была невестой, а впоследствии и женой Данте, Джеммой Донати. Тем более что по хронологии это вполне совпадает — по свидетельству Боккаччо Данте женился через год после смерти Беатриче, то есть как раз тогда, когда, по его собственному признанию, он проникся нежными чувствами к сострадательной даме. Влюбленный в Беатриче, Данте мог не обращать никакого внимания на собственную невесту, на которой ему в любом случае пришлось бы жениться, хочет он того или нет. Но потеряв возлюбленную и оплакав ее, он вполне мог сблизиться с Джеммой, если она проявила достаточно такта, сострадания и любви. Впрочем, в любом случае это только предположение, основанное на достаточно расплывчатых фактах. Была Джемма той самой сострадательной дамой или нет, единственной музой Данте навсегда осталась Беатриче.

Политика

Бурные события политической жизни Флоренции не могли не повлиять на жизнь Данте. Ведь, как уже говорилось, каждый мальчик, появлявшийся в любой из знатных семей этого великого города, с рождения принадлежал к какой-либо партии. Даже те, кто не желал вмешиваться в политику, все равно во многом зависели от нее, ведь победы или поражения их партии означали, станут их друзья и родственники управлять Флоренцией или вынуждены будут бежать на чужбину. Ну а Данте с его пылким нравом, с его страстностью и непримиримостью, тем более не мог остаться в стороне от событий, в которых решались судьбы его родины и его друзей.

Ему повезло в том, что период его молодости выпал на достаточно мирные времена, когда гвельфам и гибеллинам приходилось сосуществовать относительно спокойно. В такой атмосфере Данте и сложился как поэт. Неизвестно, какой была бы его поэзия, если бы Флоренция в очередной раз превратилась в кипящий котел на несколько лет раньше. Но судьба распорядилась так, что первый раз он принял активное участие в политических событиях, когда ему уже исполнилось двадцать четыре года. В это время началась война между Флоренцией и ее юго-восточным соседом, городом Ареццо, где у власти были гибеллины. Закончился этот конфликт тем, что флорентийские войска нанесли аретинцам сокрушительное поражение в битве при Кампальдино. Ареццо потерял значительные территории, его роль на политической арене Центральной Италии стала падать, а роль Флоренции соответственно еще больше возросла.

Ни в одной из дошедших до нас хроник не упоминается имени Данте среди участников Кампальдинского сражения, что и понятно: он был слишком молод и мало кому известен. Правда, гуманист Леонардо Бруни утверждал, что читал собственноручное письмо Данте с описанием этой битвы. Данте писал, что, хотя со дня Кампальдинского сражения, в котором он участвовал будучи уже не ребенком, а юношей, прошло десять лет, он хорошо помнит страх, который он испытал в начале боя, сменившийся потом, в конце битвы, радостью. Свидетельство биографа Данте, жившего веком позже, подкрепляется свидетельствами самого Данте, которые мы снова находим в «Божественной Комедии». В пятом рву ада предводитель чертей, желая напугать Данте, изобразил из собственного зада трубу. Звук этой бесовской трубы вызывает в Данте воспоминания о трубных звуках Кампальдино, о битвах и походах.

После войны Данте вернулся во Флоренцию, и на какое-то время жизнь его вновь потекла по привычному руслу — он писал стихи, занимался философией и без особого энтузиазма вел необходимые домашние дела. К тому же он женился, и, видимо, первые годы его брак был достаточно счастливым — во всяком случае, не известно ничего, что могло бы свидетельствовать об обратном, ведь будь Данте несчастен, он по своей привычке выплескивать эмоции в стихах не преминул бы написать сонет или канцону о своей несчастной доле. Между тем его известность как поэта и философа росла. Когда весной 1294 года через Флоренцию проезжал Карл Мартелл, сын Карла II Неаполитанского, Данте был включен в почетный эскорт, отправленный его встречать, и это знакомство произвело на них обоих большое впечатление.