— Как эти люди могли узнать про Барнса? — едва сев на скамейку, Данута сразу задала вопрос, несомненно, мучавший и остальных.

— Это кто-то из своих, — Умберто задумчиво покачал головой. — Кто-то из тех, кто знал о нашем маршруте, причем знал досконально.

— И сколько этих людей?

— Давайте считать, — Софи первая начала загибать пальцы. — Папа Бенедикт — это раз. Его камердинер Марио — два. Архиепископ Клаудио ди Строцци — три. Также есть еще несколько человек, которые составляли план и его корректировку. Их не больше пяти, это точно, но на самом деле меньше, потому что каждый занимался конкретным делом, Новой Зеландией, Австралией, и не имел полного доступа к именам, разрабатываемым другими. Значит, ещё есть один-два человека, которые сводили план воедино. Так всегда делается — это закон. Ну, наконец, это мы трое, — Софи подмигнула Умберто и Дануте. — Никогда не знаешь, что у другого в голове.

— Ты это серьезно … про нас? — Данута была ошарашена — видимо, это никогда не приходило ей в голову. — Слушай, дорогая, а какой, например, у меня резон? Что, сдаться тем, кто за мной охотится как за животным?

Софи усмехнулась:

— Например, поверить каким-то обещаниям и выбрать другую сторону. По-сути, ты же с самого начала оказалась во власти одних и знаешь о требованиях и возможностях другой стороны только то, что тебе сказали. Прости меня — я, конечно, не думаю, что это ты, это просто невероятно, но ты спросила и я ответила. Всегда и во всем можно найти свой резон… иногда даже там, где его нет.

— Я не обижаюсь, — Данута просто махнула рукой. — А какой резон может быть у вас — тоже деньги?

— Конечно.

— Так, дамы! — Умберто, молча слушавший этот разговор, счел нужным вмешаться. — Мы так далеко можем зайти и, причем, совсем не в ту сторону. Сейчас отправной точкой служит лишь один момент, а именно то, что нас пока не нашли. Никто не знал, даже Барнс, где мы остановились в этом городе. Его пытали, но если он что-то и сказал, то не больше того, что знает. Следовательно, что мы имеем? — он внимательно посмотрел на Софи. — Думай, думай…

— Следовательно, это кто-то в Риме, — подытожила за нее Данута, пожав плечами в знак того, что тоже легко додумалась до того, о чем размышляли профессионалы.

Кто может знать, где мы находимся? Это могут быть только те люди, кто имеет отношение к этим устройствам, — Софи посмотрела на свои часы, аналоги которых имелись также у Дануты и Умберто. — Папа может знать, где мы. Те, кто отслеживает сигнал — тоже. Слушайте, тогда остаются всего несколько человек!

Умберто согласно кивнул:

— Те, кто сводил план воедино — раз. Тот, кто разрабатывал Новую Зеландию — два. Плюс камердинер и Клаудио. А знаете, мне эта история с часами не понравилась с самого начала. Получается, что мы на крючке и никогда не знаешь, чем все закончится. Сейчас ничего не случилось, но теперь, после промаха, они могут начать действовать иначе и нельзя исключать, что могут поймать передаваемый нами сигнал.

— Предлагаешь их выбросить? — спросила Софи.

— Да, и немедленно.

— Согласна! — Софи обернулась к Дануте. — Снимай свои кандалы!

— Вот уж точное название! — Данута протянула ей свои часы, действительно смотревшиеся на ее тонкой руке лишним и неуклюжим аксессуаром. — Что теперь с ними делать?

— Сейчас через несколько минут будет наш поезд, так что положу-ка я их сюда, — Умберто спрыгнул с низенькой платформы и положил все три прибора на рельсы.