К вечеру были подведены потери и достижения. Сначала стоит сказать о грустном: в результате массированного артналёта и последующей атаки, несмотря на все мои чары, дивизия потеряла двести шестнадцать человек убитыми и сто сорок одного раненого. Сто из них  были тяжелыми. Больше двухсот винтовок и пистолетов-пулемётов, десять ручных пулемётов и одно орудие вышло из строя. Около половины укреплений были уничтожены. Теперь там требовалось заново отрывать траншеи, изготавливать щиты из досок и жердей, перекрывать блиндажи и ДЗОТы.

Немцам досталось куда больше. Убитыми мы насчитали свыше тысячи гитлеровцев, плюс взяли в плен триста восемьдесят человек. Сто сорок девять танков и бронеавтомобилей остались на поле перед нашими позициями. В лазарет в Пинск были отправлены ещё шестьдесят семь серьёзно раненых захватчиков (добивать было запрещено строжайше, краем уха я услышал, что туда должны прибыть корреспонденты и сделать десятки снимков о том, как обращаются с пленными в СССР, заодно будет показан разгром сильной группировки войск Германии на Пинском направлении). Чуть позже вернулся Воронцов, сообщивший, что уничтожил двадцать шестиствольных реактивных миномётов и восемь тяжёлых гаубиц со всеми расчётами. А это почти двести человек.

Всего несколько часов сражения, включая и артобстрел, а итоги как после длительного боя, как бы даже не многодневного.

У Рогачёва и Корша всё было куда менее радужно. Хоть немцы атаковали их куда меньшими силами, но и по насыщенности зачарованным оружием их бойцы сильно уступали невнягинским. Дело дошло и до рукопашной. К счастью, противника им удалось отбросить. Корш потерял убитыми и ранеными половину личного состава. У Рогачёва кроме потерь в живой силе было уничтожено одно судно и ещё одно серьёзно повреждено.

- Завтра в три часа вы должна атаковать немцев и занять Иваново, - огорошил нас всех комиссар, прибывший вместе с Дроздовым. - Мы с товарищами увидели, что у вас достаточно сил, чтобы выполнить этот приказ.

Невнягин помрачнел от этих слов.

- Хочу заметить, что моя дивизия, к слову, и так не отличающаяся численностью, сегодня потеряла треть личного состава, - холодно произнёс он. - Остальные устали, сейчас все заняты на восстановлении разрушенных укреплений.

- Они практически не сражались, - отмахнулся от него гость. - Позиции им не понадобятся ко всему прочему, так как в приказе указано, что вам следует занять населённый пункт Иваново и там закрепиться. На ваше место придут другие части.

- Да вы с ума сошли! - не выдержал генерал. - У меня со всеми, кого могу бросить в наступление - ополченцами и призывниками - наберётся от силы семьсот человек. Треть ещё толком не научилась винтовку в руках держать!

- Вы забываетесь, - процедил Дроздов, вмешавшись в беседу.

- Прошу прощения, - буркнул Невнягин и бросил быстрый взгляд на меня.

Увы, я ему ничем помочь не мог. Меньше всего хотелось влезать в эти дрязги. Тем более, не сильно и разбирался во всех этих военных игрищах. С моей колокольни: неправильно наступать, когда тебя справа и слева зажали и вот-вот вообще окружат. С другой стороны, удар вперёд на несколько десятков километров заставит немцев запаниковать и перебросить в нашу сторону дивизию-другую с других направлений и, возможно, оттянуть те части, которые нависли с севера и юга над Пинском.

- Это приказ Ставки, - ответил московский комиссар. - Тем более, вам поможет товарищ Глебов. Не так ли? - и повернулся в мою сторону. - В донесениях я читал, что в считаные секунды вам по силам уничтожить роту пехоты или несколько самолётов.

- Я атаковать не собираюсь, уважаемый, - скривился я.