Анна и Сергей Литвиновы. Дар экстрасенса (сборник)
Пыль на ветру
— Да в жизни я это не подпишу! Я вам что — идиот? — Заказчик отшвырнул договор. А Вика весело подумала: «Ты не идиот, а купчина. Новоявленный миллионер. Нувориш. Денег много — ума мало. А дальновидности — вообще ноль. Мне еще бабушка говорила: «Держись от таких подальше». Но что остается делать, если этот провинциальный купчина, дрожащий над своими скороспелыми миллионами, — их потенциальный клиент? Вика Кулакова служила менеджером в крупной пиаровской фирме. Фирма считалась лучшей в столице. Принимали сюда по конкурсу, платили много, а над входом в офис висел нахальный мраморный плакат, точнее, доска: «Создадим имидж. Какой хотите». И действительно — создавали. Серый чиновник превращался во влиятельного законодателя, плохо стриженный директор завода — в вальяжного бизнесмена. А теперь вот и новороссы-провинциалы потянулись. Из глубинки. Намыл у себя деньжат — и в Москву. Инвестировать. А чтоб инвестировать — ему имя нужно. И репутация. Ведь кому попало в столице ни участок под застройку не дадут, ни лицензию на игровой бизнес не выделят… Такие вот провинциальные купчишки считались сложными заказчиками. И на переговоры с ними агентство отправляло опытных сотрудников. Таких, как Вика. У нее хорошо получалось уламывать даже самых строптивых клиентов. И этого — Антона Смолякова по кличке Смола — она тоже уломает. Это только вопрос времени. И нервов. — Можно подумать, вы не имидж мне создаете, а памятник из чистого золота! — продолжал кипятиться Смола. Вика спокойно возразила: — Памятники ставят покойникам. А живым — монументы… Что же касается договора — я не настаиваю. У нас, как вы, наверно, слышали, клиентов хватает. Если у вас сложности с деньгами — можете найти агентство попроще. Сэкономите, конечно, только, извините, так и останетесь провинциальным «новым русским». Она хладнокровно выдержала взгляд, призванный превращать «шестерок» в соляные столбы. И добавила: — Вы, кажется, планировали в правительственном тендере участвовать. Так вот, у меня есть опасения, что вашу фигуру даже к основному конкурсу не допустят. Отметут на предварительном этапе. — Волчица ты, Вичка, — простонал Смола. «А ты засранец!» — быстро подумала она. И очаровательно улыбнулась: — Во-первых, не Вичка, а Виктория Андреевна. А во-вторых, вы правы. Конечно, я волчица. Демонстрируем превосходные зубы и игриво добавляем: — Вот сейчас, например, когда полная луна, меня так и тянет в лес… — Ладно, острячка… черт с тобой, — устало вздохнул Смоляков. — Подпишусь. Говорят, ваше агентство и правда чудеса творит. Он тоскливо взглянул на графу сумма , скривился и чиркнул подпись — ручкой из чистого золота. «Надо будет заставить, чтоб поменял ее — хотя бы на «Монте Граппу», — тут же решила Вика. Она быстро швырнула договор в сумочку. И продемонстрировала очередную белоснежную улыбку: — О’кей. Вплотную работать мы начнем завтра. А сегодня — предварительный урок. Попрошу вас забыть это дурацкое прозвище — Смола . Нет больше Смолы, а есть — Антон Иванович. Серьезный, дальновидный, благородный человек. Филантроп. Меценат. Бывший Смола оскалился: — А ты мне нравишься, киска. Давай я тебя в клуб свожу. Какой тут у вас в Москве самый крутой? — Спасибо, но вечер у меня занят, — отказалась Вика. И не удержалась, добавила: — Да и желания нет куда-то ходить со Смолой . |
