– Но сначала ты все-таки поверил!

– А что мне оставалось делать? Ты сбежала, и я решил, что это оттого, что Алфред застал нас вместе. Вдруг в тебе заговорили старые чувства или что-то в этом роде? Он же мой сын, понимаешь? Я подумал, что во мне есть какие-то его черточки, которые и привлекли тебя…

– Не смей так говорить! – воскликнула Филиппа и схватила Говарда за мощное запястье, словно боясь, что он выпрыгнет из машины на полном ходу. – Не смей так говорить, слышишь! – Она обняла изумленного мужчину за шею и принялась жадно целовать, приговаривая: – Твой сын… не стоит… и твоего… мизинца… – По ее щекам текли слезы облегчения. – И между ним… и тобой нет… ничего общего…

– Ты уверена? – пробормотал он, нежно касаясь губами ее уха, лаская завитки волос на шее Филиппы. – Проверь… Вот только приедем домой. Все-таки нас видит шофер, дорогая… А ты не превратишься снова в Снежную королеву? – вдруг спросил Говард.

– Ни за что!.. Ой, но там же Алфред…

– С какой стати? Алфред наверняка шляется где-то. Однако больше я его выходок терпеть не намерен!

– Но… ведь он сказал, что звонил из дому.

– Думаю, он снова тебе солгал. Этому самонадеянному негодяю есть за что ответить. Впрочем, наверное, я сам во многом виноват, ведь я отец. Но, видит Бог, я старался воспитывать его как мог…

– Ты не виноват, – утешила его Филиппа. – В конце концов, еще не все потеряно. Может быть, он исправится. Это наркотики во многом так на него подействовали.

– Сколько раз я объяснял ему, что от них добра не жди. Убеждал, просил, угрожал… Все без толку. Работать он не хочет, бездельничает дни напролет, вот и вышло так, как вышло. Иногда мне кажется, что лучше бы я не был богат. Но ведь в нашей семье всегда достигали благосостояния трудом, а не продажей отравы… – Говард помрачнел.

– Не казни себя. – Филиппа заглянула в его синие глаза, пытаясь утешить. – Все еще наладится. Никогда не поздно исправить ошибки… Однако мы уже приехали. – Она лукаво улыбнулась. – Не хочешь пригласить меня в дом?

Филиппа стояла в ванной, подставляя истомленное тело под упругие прохладные струи воды. Здесь не было зеркал, но она и так могла видеть на своей нежной коже следы жадных поцелуев Говарда. Он оказался поистине неутомим и изобретателен. Примирившиеся любовники предавались любви на огромной кровати, так памятной молодой женщине с прошлого раза, наслаждаясь друг другом после долгой разлуки.

Безотчетная улыбка скользнула по губам Филиппы. Для человека в его возрасте Говард был весьма пылок. Она утомилась первая. Только теперь она познала всю силу сжигающей его страсти.

Прикрыв глаза, она отдалась наслаждению, приносимому льющейся водой, оживляя в памяти мельчайшие подробности минувшего вечера.

Дверь ванной тихонько открылась, и вошел Говард в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер.

– Ты слишком долго, – промурлыкал он, жадно поглаживая ее мокрые плечи. – Я решил прийти тебе помочь.

– Ну, я не знаю, должна ли… – кокетливо ответила Филиппа, откидывая голову так, что мокрые длинные волосы хлестнули его по рукам.

– Просто обязаны, мэм, – произнес ненасытный любовник, продолжая ласкать ее тело, исследуя потайные впадинки и изящные изгибы, заставляя молодую женщину снова стонать от блаженства.

Она ощутила то влажное тепло внизу живота, что всегда предшествовало высшей точке наслаждения. Только с Говардом ей удавалось достичь его с такой легкостью.