6

Алекс сидел в темном кабинете, не шевелясь, глядя в одну точку. Он слышал звуки шагов в холле и шум машин на улице, видел смутные очертания мебели. Чувствовал нежный аромат духов Сары, смешавшийся с пряным запахом чеснока, исходящим от сумки, которую оставила Конни.

Алекс был сбит с толку, все казалось ему нереальным. Впрочем, так бывало всякий раз, когда он оставался с Сарой один на один. Она уводила его в таинственный мир теней при помощи своей улыбки, милой непосредственности. Сара очаровывала его, заставляя вспомнить о сиренах, которые своим волшебным пением завлекали моряков и обрекали их на смерть. Алекс уже однажды попался в ловушку, плененный прелестными глазками своей жены. Сейчас, кажется, все повторялось, но он не чувствовал желания сопротивляться.

Черт побери, Сара абсолютно не похожа на Барби. Совершенно непрактичная, неспособная как следует позаботиться о себе, трудно представить, что она может взять кого-нибудь в оборот. Алекс ничего не мог поделать с влечением, которое испытывал к ней. Он не знал, к чему это приведет: интуиция частенько подводила его.

— Алекс. Ты еще здесь?

Вздрогнув, он поднял глаза. Сара стояла в дверях, в полутьме она показалась ему легкой движущейся тенью. На секунду у Алекса появилось желание дотронуться до нее, чтобы удостовериться, не видение ли это. Но он взял себя в руки, откинул прочь все фантазии и подошел к ней:

— Что случилось?

Он посмотрел ей в глаза, и ему показалось, что перед ним море, озаренное лучами утреннего солнца. Вновь ожили воспоминания о тепле ее тела, о шелке ее волос, о сладости нежных губ. Ощущения были настолько реальными, что Алекс едва сдержал желание снова заключить Сару в объятия.

— Просто Конни беспокоится обо мне, — объяснила Сара. — Она боится, что я позволю тебе причинить мне боль. С тобой все в порядке? — спросила она неожиданно и шагнула в комнату, так и не включив свет.

Алекс с трудом овладел своими чувствами и выдавил из себя слабую улыбку.

— Я хочу есть, — сказал он, — я сидел здесь, вдыхал умопомрачительный запах чеснока и имбиря и думал: уж не приступить ли мне к еде без тебя.

Показалось ему или нет, но Сара вздохнула с облегчением. Она скользнула мимо него и подошла к сумке. Волшебство кончилось. Реальность брала свое.

— Ты прав, — Сара заглянула в сумку, — пахнет чудесно. Поедим здесь или дома?

— Здесь, — ответил Алекс чересчур поспешно. — Я хотел кое-что спросить у тебя.

Сара повернулась к нему и хитро улыбнулась:

— А у меня дома ты не можешь этого сделать?

Оставив вопрос без ответа, Алекс отправился за содовой водой в кафе-закусочную. Но перед этим зажег свет. Так надежнее. Вдруг она растворится в темноте, словно фея.

— Я полагаю, никто не пришел с чистосердечным признанием.

Алекс отложил в сторону коробку с мясом по-монгольски и покачал головой.

— Ты ничего не обнаружил?

— Абсолютно ничего. Люди из архива уверены, что ты — мать Тереза, а в бухгалтерии думают, что ты Нострадамус. Все ведут себя безукоризненно, и я не нашел ничего, что вызвало бы подозрение.

— Но все же что-то есть.

Алекс увидел боль в ясных синих глазах, боль преданного ребенка, и почувствовал ненависть к тому, кто был причиной ее страданий.

— Что ты собираешься предпринять дальше?

Алекс почувствовал себя опустошенным, как будто связь между ними нарушилась.

— Проведу еще несколько дней в бухгалтерии. Проверю приход и расход, платежные ведомости и все в этом роде. Потом проведу проверку компаний, с которыми у вас деловые связи.