|
- Блеф, пустые слова, - скажет тот, кто прикован к земле, - спустись на землю, взгляни на вещи трезво. Но в моменты безнадежного отчаяния - как тогда на пляже и в этот раз - на Манхэттене - небо возвращает мне свободу. Я поднимаюсь над раздражением и досадой, над злобой и страхом, и я чувствую: - Эй, а ведь мне все равно! Я счастлив! Достаточно просто взглянуть в небо. Так случается, наверное, потому, что летчик - не просто человек, совершающий дальние путешествия. Возможно, дело в том, что он может ощущать себя счастливым, только находясь дома. А дома он лишь тогда, когда имеет возможность каким-то образом соприкоснуться с небом. Люди, которые летают Все девятьсот миль я слушал человека, сидевшего в соседнем кресле самолета, следовавшего рейсом номер 224 из Сан-Франциско в Денвер. - Как получилось, что я стал торговым агентом? - говорил он. - Я пошел служить во флот, когда мне было семнадцать, в середине войны: И он исчез - он был там - высадка на Айво Йиме - десантные корабли - переброска войск и техники под огнем противника - множество случаев, подробности того далекого времени, в котором этот человек был живым. А потом в течение пяти секунд он разом словно отчитался передо мной за все те годы, что прошли после войны: - : Ну а в сорок пятом я нашел работу в этой компании. Так с тех самых пор и работаю. Мы приземлились в Стэплтоне, аэропорту Денвера. Полет окончился. Я попрощался с торговым агентом, и мы пошли - каждый сам по себе в толпе, заполнявшей терминал, - и, конечно же, я больше никогда с ним не встречался. Но я не забыл о нем. Он столько раз в самых разных словах повторил: единственным кусочком его настоящей жизни, единственными настоящими друзьями и настоящими приключениями, всем тем, что достойно памяти и того, чтобы быть пережитым еще и еще раз, были те несколько вырванных из потока времени часов в море, в самой середине мировой войны. Потом были дни - они уводили меня все дальше и дальше от Денвера. На легких самолетах - в летние странствия летчиков-спортсменов по стране. И я часто вспоминал о том торговом агенте, задавая себе вопрос: - А что помню я? К каким временам с настоящими друзьями и настоящими приключениями в настоящей жизни мне хотелось бы возвратиться, снова их пережив? И я начал тщательнее чем обычно прислушиваться к словам тех, кто меня окружал. Сидя с летчиками, кучками собиравшимися на ночной траве под крыльями множества самолетов, стоя без дела - просто так, чтобы поболтать - прогуливаясь с ними солнечным утром вдоль рядов ярко раскрашенных антикварных, самодельных и спортивных самолетов на выставке перед началом авиа-шоу. - Подозреваю, что летать нас заставляет то же самое, что гонит моряка в море, - услышал я как-то. - Некоторым никогда не понять - зачем. И мы не умеем объяснить. Если они захотят открыть свое сердце, мы сможем показать, но рассказать - никогда. Это правда. Спросите у меня: - Зачем тебе летать? - и я вряд ли смогу найти ответ. Я просто вынужден буду взять вас с собой в аэропорт - субботним утром где-то в конце августа. Яркое солнце и бегущие по небу облака, шуршит прохладный ветерок, прикасаясь к точеным радужным силуэтам аккуратно расставленных на сочной траве самолетов. В воздухе - свежий запах металла и обшивочной ткани, шелестя пыхтит моторчик - раскручивает колесико крохотной ветряной мельницы - винт самолета, приближая мгновение полной готовности к взлету. Подойдем и на минутку приглядимся к некоторым из собравшихся. Их выбор - владеть этими машинами и на них летать. Возможно, вам удастся рассмотреть, кто они такие и зачем им летать. И вы увидите в них то, что делает их чуточку не такими, как все прочие живущие в этом мире. Вот пилот ВВС. Он забавляется серебристой торпедой своего легкого самолетика в свободное от работы время - когда безмолвствует его восьмимоторный тяжелый бомбардировщик. |
