— Не нужны. — Перец развязно подмигнул Ольге, будто они были лучшими друзьями, но веревки все-таки ослабил.

— Мон дье , — вздохнула Марго, — вот уж не думала, что в своей жизни повстречаюсь с настоящей ясновидящей.

— Видишь ли, Мариночка… — начала Ольга.

— Значит, ты не настоящая ясновидящая, — рассмеялась Марго. — Я ведь не Марина, а Маргарита. Марина — это Ян придумал.

— Ты — француженка?

— Уи, же сюи де франс .

— Ну и ну, как все смешалось… Я ведь по документам тоже никакая не Оля, а Наташа Соловьева, цирковая артистка.

— А на самом деле?

— На самом деле — княжна Ольга Лиговская.

Марго присвистнула.

— В который раз убеждаюсь: людей, выдающих себя не за тех, кто они есть на самом деле, гораздо больше, чем мне казалось. Хочу успокоить: там, куда нас везут, тебя будут звать ещё проще. Например… Гюзель. А меня Мириам. Может, тебе придется научиться танцевать…

Глядя на растерянную Ольгу, Марго хихикнула:

— А ты хотела попасть на кофейные плантации? Не возьмут, на вид ты больно худа. Где же мы ещё можем понадобиться? Ах, да. Там имена и вовсе без претензий — Лоло. Или — Мими.

— Думаешь, мы попадем в бордель?

— Не исключено…

— Перестань, — не выдержал Герасим, — ты трещишь, как сорока!

— Это правда, — пригорюнилась Марго, — когда боюсь или мне отчего-то не по себе, я всегда болтаю без умолку. Папа говорил: "Тысяча слов в минуту".

— Если они возьмут нас в гарем, — сказала Ольга, — им же хуже будет! Мы у них в гареме революцию устроим, заставим султана отречься от престола и посадим своего.

— У тебя есть кто-то на примете? — поинтересовалась Марго.

— Конечно, есть… вот, Герасим, к примеру.

— Меня — султаном? Ну, ты придумала! — Герасим вначале хмыкнул, а потом громко расхохотался.

Девушки тоже покатились со смеху, так, что задумавшийся на козлах Перец от неожиданности даже подпрыгнул.

— Тю, дуры-бабы, — сплюнул он в сердцах, — волос длинный — ум короткий, хохочут, как на посиделках, а ведь едут не на прогулку.

Он опять замолчал, недоумевая и прислушиваясь к себе: что это с ним случилось? Отчего вдруг он стал жалеть пленных и задумываться о том, чему он прежде никогда не придавал значения?

Время под стук колес тянулось медленно, но вот полог кибитки затрепетал под напором свежего морского ветра, запахло водорослями; послышались крики чаек. Теперь повозка шуршала колесами по песчаной колее, тянущейся вдоль берега.

Ноздри Герасима затрепетали. Он поднял голову и снова тщетно попытался разорвать веревки. Море! Неужели привычная ему, родная морская стихия может принести позор рабства или ещё что похуже? Ведь именно сюда, к морю, стремился он столько дней!

По деревянным сходням к подъехавшей повозке загрохотали башмаки. Откуда-то сверху послышалась команда: "Выгружай товар!" Пленников стали вытаскивать наружу загорелые мускулистые люди.

Фелюга оказалась просто большой лодкой, а не кораблем, как Ольге представлялось вначале.

Перец, доставивший их к месту, и второй контрабандист уехали немедля, а Ольгу с Марго и Герасимом затащили на борт фелюги, на которой было всего три человека команды, и четвертый — капитан. Он работал рука об руку с товарищами, и о его главенстве говорила только готовность, с какой подчинялись ему остальные моряки.