— Не совсем, но я очень близко. — Райс наклонил голову, словно сожалея о том, что не сделал все вовремя. Прямо послушная вышколенная горничная, а не глава Синдиката. Что бы там с ним не сделали, но это уже перебор. Надо бы намекнуть Эриксону, чтобы тот не переигрывал. Хотя, с нашим посетителем невозможно переиграть в подобострастии, он все примет за чистую монету и будет только ярче светиться от самодовольства.

— Ты слишком долго копаешься, Эриксон. Совет не доволен. И лучше бы тебе поторопиться, потому как недовольство Совета никому не советуется испытывать на своей шкуре. Он что-то сказал?

— Да. Артефакта у него нет. Он его передал третьему лицу, о котором до сих пор упорно молчит и закрывается от меня. Но он на пределе. Дайте мне еще час и все будет кончено.

— Эриксон, не заставляй меня ждать, через час я навещу тебя снова.

— Спасибо за оказание доверие, пэр Харьер. — И Эриксон поклонился, чуть ли не распластался на полу перед Харьером. Нет, все-таки переигрывает. Тот мед, которым был насыщен его голос, неплохо бы склеил чью-нибудь высокопоставленную задницу, начни Райс сейчас ее лизать. Смерив Эриксона очередным пренебрежительным взглядом, Харьер не спеша направился к выходу из комнаты. За все это время он ни разу не посмотрел на меня, словно я был невидимым, и он меня попросту не заметил. Тень, имени которого я до сих пор так и не узнал, открыл перед ним дверь, но выйти они не успели.

В комнату ураганом влетело несколько человек, двое из которых взяли под контроль Тень, заблокировав возможность совершить им малейшее движение, один довольно жестко блокировал пэра Харьера, который от неожиданности и испуга несколько раз открыл и закрыл рот, видимо, пытаясь что-то сказать или позвать на помощь, но из его горла так и не вырвалось ни единого звука. Он только выпучивал глаза и раздувал щеки, но не мог ничего произнести. Эриксона в то же самое время вихрем снесло к стене, буквально впечатав спиной в необработанные камни. Наверное, это было больно, но я даже злорадно улыбнулся, пусть хоть немного почувствует, что чувствовал я совсем недавно. Я не мог поверить своим глазам, таращась изо всех сил, молясь только об одном, чтобы это не была игра моего сломленного сознания. Морган и Эвард довольно спокойно удерживали своего собратья по культу Доргона, который в свою очередь внешне совсем никак не реагировал на происходящее, просто смотря в одну точку перед собой, однако по первому же резкому требованию кинжал в ножны он вложил, не пререкаясь и не делая лишних телодвижений, которые могли повлечь за собой телесные повреждения различной степени тяжести. Элойд физически никак не влиял на пэра, стоящего перед собой и выпучившего глаза так, что они, казалось, вот-вот вылезут из орбит, только приказал молчать, приложив палец к его губам. Лорен же пристально смотрел на своего брата, с каждой секундой сильнее надавливая на кинжал, приставленный к горлу Эриксона.

— Лорен, стой, не надо, не убивай его, — я вскочил с пола и ринулся к парочке, застывшей возле стены, чтобы предотвратить вот-вот совершившееся братоубийство. Выглядело это, наверное, довольно нелепо, как я на ватных негнущихся ногах пересекаю половину комнаты из центра, где до этого валялся на голом и холодном полу, по зигзагообразной траектории. Качало меня знатно, хорошо еще не от стены к стене. Благо, пока я героически ковылял до своего Первого дружинника, ничего серьезного не произошло, и я, чтобы не выдумывать ничего нового, просто повис на Лорене и отодвинул его руку с кинжалом от горла еще более спокойного, чем Тень, Эриксона.