Но другого выхода не было…

На рассвете разведчики притащили с поля боя кучу «фрицевских» автоматов с подсумками, набитыми запасными магазинами.

– Живем, Андрюха! – блеснув белыми зубами на закопченном лице, сказал, отдуваясь, матрос Димка Кораблев. – Я еще и гранат подсобрал.

Он бросил в окоп свой «сидор», глухо звякнувший металлом о каменистое дно окопа.

Вслед за Димкой в окоп спустились остальные четверо. И все с «уловом»…

Моряки быстро разобрали трофейное оружие и заняли свои места в окопах – атаки немцев ожидали с минуты на минуту.

Зябко ежась в утреннем тумане, к Андрею подошла Даша. Поверх бушлата на ней, как и вчера, был надет солдатский ватник, который Даше подарили пехотинцы после того, как она вытащила с поля боя их раненного в обе ноги капитана – командира роты.

– Андрюш, что, и сегодня будет такой же ад, как вчера? – спросила девушка. – Не дай бог!

Паршаков осторожно убрал с ее примятой со сна щеки щепку.

– Думаю, да, родная, – тихо сказал он. – Слышишь, моторы ревут? Это фрицы прогревают двигатели танков. Значит, и сегодня нас попытаются выбить танковой атакой. А наш последний танк сгорел вчера… Да и снарядов на час боя осталось.

– О, Господи! – сказала Даша и… вдруг истово перекрестилась…

– Эй, девонька, ты что?! – шутливо воскликнул Андрей. – Ты же комсомолка! Чего крестишься?!

– Мама сказала, чтоб я в трудную минуту всегда Господа призывала на помощь! Он поможет! – на полном серьезе ответила Даша. – Хочешь, покажу чего то…

Она расстегнула крючки застегнутого под самое горло бушлата и вынула из под тельняшки маленький серебряный крестик.

– Вот! – сказала Даша. – Бабушка мне повесила на шею уже у поезда. Не сниму, и не смей приказывать!

Она споро убрала крестик под одежду.

– Да у меня и в мыслях не было! – сказал, улыбнувшись, Андрей. – Носи, коль бабушка наказала!

В этот момент немцы начали атаку. Первый – пристрелочный снаряд разорвался метрах в десяти от окопа, и Дашу с Андреем засыпало каменной крошкой. Потом они рвались беспорядочно – справа, слева, спереди, сзади… Поднятая ввысь каменная пыль скрыла от глаз не такие уж далекие позиции врага…

– Ну, началось! – сказал Андрей. – Все, Дашуня! Я пошел воевать! Ты это…

Андрей замялся…

– Не рискуй понапрасну? – улыбнулась Дарья. – Так если я не буду рисковать, то все раненые на поле боя останутся!

– Ну да! Именно это я и хотел сказать! – улыбнулся Андрей и передернул затвор немецкого автомата.

Позади Паршакова послышался какой то шорох, и в окоп свалились пятеро моряков с противотанковыми ружьями.

– Эй, старшина! – отплевываясь, прохрипел старший из них. – Мы из 18 го батальона морской пехоты. Нас послали бить танки, которые вас, говорят, уже дожали до черточки. Где твой командир?

– Я за командира! – ответил Андрей. – Старшина 1 й статьи Паршаков! А офицеры… Кто убит, кто ранен… Словом, нет у нас больше офицеров.

– Понял тебя, моряк! Ладно, докладываю тебе, командир! Я политрук Фильченков! Как видишь, у нас три ружья, сто патронов и два помощника вместо трех. Пока мы добирались до ваших позиций, погиб краснофлотец Рязанов… Так что давай мне одного человека в боевой расчет!

– Романов! – крикнул Андрей. – Бегом сюда! Пойдешь вот с товарищем политруком бить танки!

– Это мы с самым дорогим нашим удовольствием! – белозубо оскалился Романов.