— Вряд ли бы она так поступила, — возразил Кадфаэль. — Если она добралась до хижины в столь поздний час, то, наверно, там и заночевала — она бы не стала рисковать и путешествовать в темноте. — Он взглянул на Марка, ничуть не сомневаясь в том, о чем сейчас думает молодой человек. В этой поездке главным был Марк, и ни за что на свете Кадфаэль не стал бы отнимать у него право первенства.

— Мы поедем и поищем ее в хижине, — твердо произнес Марк, — а если ее там нет, разделимся и проверим те пути, которые скорее всего могли бы привести ее в надежное место. На пастбищах в долинах должны быть фермы, куда она могла зайти.

— Многие могли внять предостережению, — с сомнением покачал головой священник. — Через несколько недель фермеры так или иначе стали бы перегонять свои стада в горы, даже если бы им ничего не грозило. Возможно, некоторые уже туда перебрались, чтобы не стать добычей налетчиков.

— Все же мы можем попытаться, — настаивал Марк. — В случае необходимости мы в поисках девушки тоже отправимся в горы.

И, поклонившись священнику, он тотчас же повернул лошадь и направился прямо на запад. Священник из святого Дейниоля смотрел ему вслед, приподняв брови. Чувствовалось, что поведение молодого монаха не только слегка позабавило его, но в то же время и обеспокоило.

— Этот молодой, человек ищет девушку по доброте сердечной или ради своих собственных интересов?

— Таков уж по натуре этот юноша, что при виде живого существа, которому грозит беда — будь то мужчина, женщина, лошадь или заяц, — готов спешить на выручку в болота и зыбучие пески. Я знал, что мне никогда не увезти его в Шрусбери, пока не найдется Хелед.

— А сам ты сейчас поворачиваешь назад? — сухо осведомился священник.

— Ни в коем случае! Раз его интересы не выходят за рамки простого добросердечия — то я с ним. Я доставлю его домой!

— Ну что же, даже если его беспокойство о девушке чище росы, — убежденно заявил священник, — то лучше бы ему вспомнить о данном обете, когда он найдет ее. Потому что это самая красивая брюнетка, какую я только видел. Когда я предложил ей переночевать в своем доме, то радовался, что годы мои клонятся к закату. И благодарил бога, когда она отказалась. А у этого паренька жизнь еще подобна заре — неважно, что у него тонзура.

— Тем более мне нужно скорее следовать за ним! — заметил брат Кадфаэль. — Благодарю тебя за доброе слово. За все добрые слова! Я постараюсь, чтобы они не пропали даром, как только нагоню его.

— Святая Нонна, — поучительным тоном произнес брат Кадфаэль, когда они пробирались через лес, тянувшийся более чем на милю от залива, — была матерью святого Давида. У нее в этих краях много священных колодцев, которые исцеляют, особенно глазные болезни, даже слепоту. Эта святая женщина, должно быть, решила назваться в ее честь.

Брат Марк, решительно продолжавший свой путь по узкой тропинке, ничего не ответил. По обе стороны росли деревья, листва которых влажно поблескивала на солнце после ливня, прошедшего рано утром. Это был смешанный лес, пропускавший лучи полуденного солнца. Тропинка была такой узкой, что позволяла проехать только по одному. Листва была молодая и свежая, на ветвях заливались птицы. «Каждая весна — единственная весна, вечное чудо. Она обрушивается на человека каждый год, — подумал Кадфаэль с восторгом, — несмотря на все треволнения.