Оторопев, Виолетта не сводит глаз со снимка. И то, что она вдруг говорит, идет вразрез с моим сценарием и застает меня врасплох.

– Я не понимаю.

Я хмурюсь:

– Чего ты не понимаешь?

Она смотрит на меня, искренне озадаченная:

– Почему ты сделал это фото? Или, скорее, почему его сохранил?

Я поглаживаю ее ладонь большим пальцем. Если бы только я мог достать свое сердце и, открыв прямо перед ней, показать, что внутри! Везде, в каждом уголочке она увидела бы свое имя и ничего, кроме него. И, возможно, тогда поверила бы мне.

– Потому что в ту ночь между нами что-то изменилось. Это больше не было просто дружбой – мы перешли на новый уровень. В моем сердце осталась лишь ты, и я вдруг понял, что меня надурили, что частичка под названием «Виолетта» внезапно стала занимать слишком много места. И с того момента все в моей голове перемешалось, и я наделал много глупостей. Я ненавидел Клемана, я злился на тебя за то, что ты встречаешься с ним, я завидовал Джейсону и Зои и их беззаботным отношениям…

Она смотрит на меня так, словно я только что сообщил, что фирма «Киндер» закрывается и больше не будет выпускать сладости, и по ее щеке стекает слеза. Я подхожу ближе и смахиваю ее.

– Правда в том, что среди всех этих фотографий нет ни одной, на которой я не был бы от тебя без ума. Правда в том, что если я бы действительно любил Люси, я не влюбился бы в тебя. Но я влюбился. Не меньше ста раз. Я влюбился, когда ты начала использовать мою зубную щетку, влюбился снова, когда ты обняла меня после ужасной встречи с моей матерью… Я могу продолжать еще долго. Да, я любил Люси, но появилась ты. Ты появилась, как радуга после дождя, как первая фиалка весной, и я полюбил тебя.

Теперь она плачет навзрыд. Мне никогда не нравилось смотреть, как она плачет, да и вообще, как плачет любая женщина, но сейчас я понимаю, что это благостные слезы. Я знаю, что это, потому что я люблю ее, а она любит меня. Она плачет, потому что знает, что худшее уже позади. Надеюсь, я прав.

Я подношу наши руки к губам и целую ее пальцы, касаясь лбом ее волос. Тело Виолетты тянется к моему, словно чувствуя родственную душу.

– Ну как? – шепчу я, улыбаясь уголком рта. – Готова наконец устремиться навстречу приключениям?

Я жду, когда она ответит. Мое сердце уже почти выпрыгивает из груди. Но она молчит. А потом улыбается, обнимает меня и прижимается к моим губам. О лучшем ответе я не мог и мечтать!

Виолетта прижимается ко мне. Никогда еще поцелуй с ней не был настолько приятным. Я безумно скучал и по ее губам тоже. Они мягкие и нежно меня целуют. И когда ее язык ласкает мое нёбо, я утопаю в волне пылкого желания.

Очень быстро поцелуй становится жарче, и мои руки исследуют ее тело. Я приподнимаю ее, придерживая за ягодицы, и с жаром впиваюсь в ее рот.

– Я тоже тебя люблю, – шепчет она в перерыве между поцелуями.

Я улыбаюсь, как идиот. Поверить в это не могу! Теперь я официально встречаюсь со своей лучшей подругой. И клянусь – это не часть сделки.

– Лоан…

– Да, Виолетта-аромат-фиалок-лета?

Я опускаю ее, но не разжимаю рук, как бы не давая ей никуда уйти.

– Значит ли это, что я…

– …моя девушка? Полагаю, что да. Теперь ты можешь сказать об этом Андре. В следующий отпуск я припрусь в Юра́.

Она тихонько смеется мне в шею, вероятно, представляя, как отреагирует на наш приезд ее отец. Я нежно целую ее в губы. Виолетта пристально смотрит на меня, как будто заглядывая в глубину моей души.

– Хочу предупредить, – говорю я, – когда я влюбляюсь, это на всю жизнь.