– А что за марка? – заинтересовался хозяин дома.

– «Ламборджини».

– Ох, ничего себе! Круто!

И я в душе порадовалась, что мой «жопер» стоит в отдалении от подъезда и из окна его не увидать.

Мы разулись, сняли куртки, и Игнатий повел нас в комнату, знакомить с другом. Друг оказался высоким, черноволосым, довольно симпатичным. У него было собачье имя Гектор и обручальное кольцо на пальце. Игнатий усадил нас за стол, на котором красовались готовые салатики, продающиеся во всех магазинах и ночных палатках, три сморщенных апельсина, две бутылки дешевого шампанского и бутылка вина «Московские каникулы».

– Девушки, наполним бокалы, – Игнатий открыл шампанское.

Гектор пробормотал какой-то длинный невнятный тост, который я пропустила мимо ушей, потому что думала о его кольце, и мы выпили. Шипучка тут же ударила в нос и в голову, оросив благодатную почву голодного желудка, я малость расхрабрилась и напрямую спросила, женат ли, собственно, товарищ Гектор?

– Мы разводимся, – с недовольной гримасой ответил он, – между нами уже давно ничего нет, моя жена слишком блеклый, безвольный человек, она вообще моя самая большая ошибка в жизни.

– Наши соболезнования, – с довольной миной произнесла Тая.

Потом мы с подругой принялись вдохновенно врать про презентацию, про свою блестящую жизнь, стараясь произвести могучее впечатление, кто знает, вдруг эти кренделя действительно наша судьба?

Молодые люди включили глупую попсу, сыпали штампованными комплиментами, и вскрывали уже вторую бутылку, как вдруг некто позвонил в дверь. Гектор отчего-то сильно переменился в лице и спросил Игнатия, ждет ли он кого-нибудь? Тот отрицательно покачал головой, от чего Гектор еще больше разволновался.

– Игнатий, открывай! – раздался пронзительно громкий женский голос. – Открывай немедленно, я знаю, что он там! Открывай, иначе я выломаю дверь!

– Кто это? – конспиративно прошептала Тая.

– Моя жена, – так же конспиративно ответил Гектор.

– А, – понимающе кивнула я, – и что теперь делать?

Женщина уже вовсю бесновалась и сыпала угрозами. Я не сомневалась, что вот-вот она вынесет дверь вместе с петлями, и мысленно уже представляла, как бутылкой из-под шампанского меня огреют по голове и даже фамилии не спросят.

– Как неудобно получилось, – досадовал Игнатий, – девушки, вы уж извините.

– Ничего, бывает, – оскорбленно поджала губы Тая. – Что теперь делать? Вылезать в окно и уходить дворами?

– Нет, действительно, так неловко…

– Покороче, пожалуйста, – попросила я. &nd