– А вы никогда не думали, что парламент может не дать своего одобрения?

– Это маловероятно. Рудольф – единственный прямой потомок императора Франца, сын его старшей сестры, к тому же он обладает сильнейшим магическим даром.

– Да он просто идеал, – пробормотала Амалия, ни к кому не обращаясь. Адъютант все равно услышал, внимательно посмотрел на нее, но предпочел проигнорировать её высказывание.

– Его Высочество ждет, – напомнил он, – позвольте я провожу вас?

– Если я не позволю, то буду достаточно долго блуждать по дворцу, – резонно заметила девушка, её собеседник сжал губы, явно пряча улыбку.

– Прошу, – он распахнул двери перед своей спутницей. Гвардейцы, стоящие у дверей, вытянулись в струнку. Амалия вопросительно посмотрела на них, затем перевела взгляд на барона:

– Стража? Зачем?

– Ваша охрана, – вежливо пояснил тот. – Распоряжение императора. Вы – слишком ценная для нас гостья.

Девушка кивнула, не поверив его словам. Гостьей она была лишь до того, как кронпринц Леопольд утонул, сейчас же, императорском дворце, Амалия напоминала приживалку или, что было вернее, ценную заложницу.

Они достаточно быстро прошли коридор, затем – галерею, где на стенах в золоченых рамах были портреты. Как пояснил барон, все они были членами королевской семьи. Амалия равнодушно взглянула на изображения всех этих мужчин и женщин, заметила, что они развешаны так, чтобы с суровой надменностью взирать на посетителей, и с раздражением пожала плечами: в конце концов, она не виновата, что их потомок погиб.

Хотя следовало признаться самой себе, она испытывала некоторую весьма постыдную радость, поскольку понимала, что её брак не состоится. Правда, оставался вопрос, не попытается ли воспользоваться принц Рудольф ей как заложницей. Девушка не сомневалась, что в этом случае отец будет непреклонен, но знал ли об этом сам принц? Да и погибший накануне свадьбы жених не прибавлял популярности ей, как невесте. Хотя, если Амалии позволят вернутся домой, Клаус вновь начнет свои ухаживания. Тогда, возможно, стоит принять предложине поклонника, чтобы не оставатся старой девой и прислуживать семье брата.

Странно, но эта мысль тоже не вызвала особой радости. Последняя встреча оставила слишком горькое послевкусие. К тому же – Амалия это всегда знала – замужество с младшим графским сыном было мезальянсом для дочери эрцгерцога. Бетти, конечно, порадует, что старшая сестра будет делать перед ней реверанс, впрочем, какое ей дело до Бетти…

Погруженная в свои мысли, девушка не заметила, что они дошли до высоких дверей, на которых цветной эмалью был выложен все тот же герб: ястреб над тремя звездами. Время было достаточно раннее, и у порога еще не собрались ежедневные просители, впрочем, их могло не быть из за гибели императора.

Невесть откуда взявшийся лакей распахнул двери, и барон провел девушку в небольшую приемную, а оттуда – в кабинет, который по традиции занимал император.

Амалия с невольным интересом рассматривала на темные панели из орехового дерева, полностью закрывавшие стены, и вычурную лепнину на потолке. Росписей не было, только несколько картин на стенах, изображавших прославленные батальные сцены.

Массивный стол из мореного дерева делил комнату на две части, около него стояло несколько стульев для посетителей. На двух стенах огромные зеркала в золоченых рамах чередовались с окнами, создавая иллюзию воздушности. Около зеркал стояли небольшие столики со столешницами из розового мрамора и бронзовыми ножками в виде грифонов.

Осознав, что кабинете кроме нее с бароном никого не было, девушка нахмурилась и уже хотела высказать возмущение столь неприглядной шуткой, когда раздались шаги и в комнату вошел еще один мужчина в военном мундире.