Вуаль следила за ними с безопасного расстояния. Значит, культ каким-то образом был к этому причастен? Выше, на платформе, виднелся дым от большого костра, и Вуаль слышала доносящиеся с той стороны звуки. Неужели это… крики?

Все это место вызывало тревогу, и она задрожала, а затем отступила. Она нашла Каладина прислонившимся к основанию статуи на площади перед дворцовой лестницей. Статуя, духозаклятая из бронзы, изображала человека в осколочном доспехе, который словно поднимался из волн.

– Привет, – тихо сказала она. – Это я. Как тебе нравятся мои ботинки? – Она приподняла ногу.

– Неужели мы будем об этом постоянно вспоминать?

– Это же пароль, мостовичок. Чтобы доказать, что я та, за кого себя выдаю.

– Лица Лин более чем достаточно, – отрезал он, вручая письмо короля в конверте, скрепленном печатью.

«Он мне нравится», – подумала Вуаль. И… странно, что для нее это чувство оказалось куда более сильным, чем для Шаллан. «Мне нравится его мрачный вид, его опасные глаза».

И с чего вдруг Шаллан так сосредоточилась на Адолине? Он милый, но мягкий. Его и подразнить не получится без угрызений совести, но Каладин – о, его сердитые взгляды весьма радовали душу.

Та ее глубоко запрятанная часть, что все еще была Шаллан, встревожилась из-за этих мыслей. И потому Вуаль обратила все свое внимание на дворец. Это было грандиозное сооружение, больше похожее на крепость, чем она представляла. Очень алетийское. Нижний этаж – массивный прямоугольник с короткой стороной, обращенной к буре. Верхние уровни были существенно изящнее, а из центра здания поднимался купол.

С близкого расстояния она не могла понять, где именно исчезал солнечный свет и начиналась тень. Действительно, атмосфера тьмы ощущалась… иначе по сравнению с тем, что было в Уритиру, когда там обитал темный спрен. Ее преследовало чувство, что она не видит всей картины. Шаллан отвернулась, взглянула искоса. Что-то явно изменилось! Может, сдвинулись кадки с растениями, выставленные вдоль парадной лестницы? Хм… а вон та дверь и раньше была выкрашена в синий?

Она сняла образ, отвернулась, посмотрела туда же и сняла еще один образ. Она не была уверена, что от этого будет какая-то польза, поскольку раньше у нее были проблемы с тем, чтобы нарисовать дворец.

– Ты видишь их? – прошептал Каладин. – Солдат, стоящих между колоннами?

Она не видела. Фасад дворца – на вершине длинной лестницы – был снабжен множеством колонн. Приглядевшись к теням, Шаллан увидела там людей, которые собрались под выступом, опирающимся на колонны. Они стояли точно изваяния, держа копья прямо и не шевелясь.

Вокруг Вуали поднялись спрены предвкушения, и она вздрогнула. Два из них выглядели нормально – как узкие знамена, – но другие были неправильными. Они развевались не так, как должны бы, и походили на узкие хлысты, которыми наказывали слуг.

Они с Каладином переглянулись, и Шаллан сняла Образ спренов.

– Начнем? – спросил Каладин.

– Я начну. Ты оставайся тут.

Он посмотрел на нее.

– Если что-то пойдет не так, предпочтительнее, чтобы ты был тут, готовый прийти на помощь. Нельзя, чтобы нас обоих сцапал Несотворенный. Я закричу, если ты мне понадобишься.

– А если не сможешь? Или я тебя не услышу?

– Пришлю Узора.

Каладин скрестил руки на груди, но кивнул:

– Ладно. Только будь осторожнее.

– Я всегда осторожна.

Он вскинул бровь – но он думал про Шаллан. Вуаль не была такой безрассудной.

Подъем по этим ступеням, казалось, занял слишком много времени.