Во дворце Далинар попытался последовать за Нурой и другими письмоводителями в главное здание, но вместо этого солдаты направили его к небольшому флигелю.

Он крикнул вслед Нуре:

– Я надеялся лично поговорить с императором.

– К сожалению, это ходатайство не может быть удовлетворено, – отозвалась она.

Группа покинула его и зашагала в направлении самого большого дворца – величественного бронзового здания с куполами-луковицами.

Солдаты оставили его одного в узкой комнате с низким столиком в центре и красивыми диванами по бокам. Сами они заняли позиции снаружи. Это была не совсем тюрьма, но ему явно не дозволялось бродить без присмотра.

Он вздохнул и сел на диван, положив свой обед на стол возле тарелок с сушеными фруктами и орехами. Он вытащил даль-перо и отправил Навани краткий сигнал, означающий «время», – условный знак: ему нужно дать еще час, прежде чем паниковать.

Далинар поднялся и начал ходить из угла в угол. И как только люди это выдерживают? В бою побеждаешь или проигрываешь, исходя из силы оружия. К концу дня узнаешь, чего ты стоишь.

Эти бесконечные разговоры порождали в нем сильную неуверенность. Могут ли визири отклонить эссе? Репутация Ясны явно была сильна даже здесь, но Далинару показалось, что их больше впечатлила форма изложения, а вовсе не доводы.

Ты всегда из-за этого переживал, верно? – спросил Буреотец в его голове.

– О чем?

О том, что миром будут править перья и письмоводительницы, а не мечи и генералы.

– Я… – начал Далинар и осекся. «О, кровь предков». Буреотец сказал правду.

Может, потому он и настоял, что будет вести переговоры сам? Не отправил послов? Неужели причина в том, что в глубине души Далинар не доверял их позолоченным фразам и замысловатым обещаниям, содержащимся в документах, которые он не мог прочитать? В том, что эти кусочки бумаги каким-то образом оказывались крепче самого мощного осколочного доспеха?

– Состязания королевств, по идее, мужское искусство, – заявил он. – Я должен заниматься такими вещами сам.

Буреотец зарокотал, но без недовольства. Он просто… захихикал?

Далинар наконец-то устроился на одном из диванов. Может, поесть… только вот его завернутый в ткань обед лежал открытый, столешницу усеивали крошки, в деревянной коробочке осталось, наверное, всего лишь несколько капель карри. Это еще что такое, во имя Рошара?

Он медленно перевел взгляд на диван напротив. Худощавая реши, одетая в чрезмерно просторное азирское платье и шапку, сидела не как положено, а на спинке. Она грызла сосиску, которую Навани упаковала вместе с обедом, чтобы порезать ее в карри.

– Че-то банально, – протянула девчонка.

– Солдатский рацион, – потрясенно ответил Далинар. – Мне такая еда нравится.

– Потому что ты банальный?

– Предпочитаю не уделять пище слишком много внимания. Ты тут была все время?

Она пожала плечами, продолжая уплетать его обед.

– Ты что-то такое сказал. Про людей?

– Я… начал понимать, что мне не нравится, что письмоводительницы управляют судьбами государств. Вещи, которые пишут женщины, сильнее моих войск.

– Ага, логично. Многие мальчики боятся девчонок.

– Я не…

– Говорят, это с возрастом проходит, – продолжила она, наклоняясь вперед. – Мне не узнать, потому что я не вырасту. Я поняла как. Просто надо перестать есть. Люди, которые не едят, не растут. Легко.