|
Сперва на Губанова смотрели косо, завидовали мгновенному продвижению, за спиной перешептывались – мол, наверняка брат помог. Но разговоры быстро поутихли, как только Михаил показал, что он – свой парень, никому палки в колеса вставлять не собирается и будет помогать всем, кому сможет. Ведь что такое зам по ПВР? Это человек, без визы которого не состоится ни одно назначение, не уйдет ни одна характеристика. Постановка в очередь на жилье? Путевки на санаторно курортное лечение? Присвоение очередного звания? Все через Михаила Андреевича. А уж если звание внеочередное, досрочное – то тем более! Поощрения и взыскания по комсомольской и партийной линиям – только с согласия капитана Губанова. От нового заместителя отныне зависела вся жизнь и карьера сотрудника милиции.
Через полгода на Михаила стали смотреть совсем иначе. Теперь его замечали. С ним считались. Его благосклонности добивались всеми правдами и неправдами, старались услужить и угодить, заглядывали в глаза, пытаясь уловить настроение и подгадать правильный момент для обращения с просьбой. «Хорошо, что его назначили, – говорили коллеги. – А то ведь как могло выйти? Поставили бы кого то из своих «стариков», опытных профессионалов, – оголили бы участок оперработы. Привели бы кого то со стороны – с ним не договоришься, он никого из нас не знает. А Миша – свой, разбирается, кто из нас что из себя представляет, в курсе всех наших проблем». Это было правдой, Михаил и в самом деле все про всех знал, поддерживал приятельские отношения со всеми на протяжении семи лет работы в этом райотделе. Он начал чувствовать вкус власти и упивался этим. Ни в одном коллективе не бывает монолитности, это всем известно. Всегда существуют как минимум две группировки, но, как правило, их больше. Пару месяцев назад, в самом начале лета, назначили партсобрание, на повестку вынесли персональное дело старшины Дубового из дежурной части. Будучи помощником дежурного, Дубовой заступил на службу «с запахом» и позволил себе не вполне вежливое обращение с гражданином, который пришел заявить о том, что у него украли кошелек. Невежливость заключалась в том, что старшина Дубовой посоветовал этому гражданину обратиться не в райотдел, а в отделение милиции, находящееся ближе всего к месту кражи. Гражданин возмутился, ибо пропажу кошелька обнаружил буквально полчаса назад, когда находился именно здесь, рядом с райотделом, и не может знать, в какой момент и где именно его карманы незаметно облегчили. Может, в трамвае, а может, в магазине или вообще в толпе на улице. Тон разговора мало помалу повышался, и заявитель вдруг почувствовал запах перегара, исходящий от старшины. Был вызван начальник дежурной части, составлена в письменном виде возмущенная жалоба на имя начальника райотдела… И вот теперь предстояло разобрать на партсобрании недостойное поведение старшины, немолодого человека, опытного сотрудника, проработавшего в этом отделе два десятка лет и пережившего нескольких начальников. Парторг райотдела пришел к Михаилу «готовить решение». Ну а как иначе то? Не полагаться же на участников собрания. Кто его знает, чего они выкинут, как выступят и как проголосуют. Решение должно быть предсказуемым, следует обеспечить подготовленные выступления, чтобы голосование прошло как надо, а не как получится. Парторг, сорокалетний старший опер, занимал жесткую позицию и считал, что Дубового нужно строго наказать. Лучше всего – исключить из партии, что автоматически повлечет за собой увольнение из органов. – Министр очень строго относится к таким вещам, – убежденно говорил он Михаилу. – Милиция – лицо власти в глазах граждан, а дежурная часть – лицо всей милиции, он это неоднократно повторял. К дежурке предъявляются самые строгие требования. Как работаем мы, оперсостав, мало кто видит и знает, а дежурка у всех на виду, она – первое, с чем сталкивается население, когда у людей что то случается. |
