Изменить размер шрифта - +

Путь от Шувалова до Юго-Запада занял полтора часа. Машину я поставил в гараж – оставлять ее ночевать под открытым небом в эту безумную ночь было бы не меньшим безумием. Трамвай, метро с пересадкой, автобус. Возбужденные наступающим праздником люди, горящие глаза, выглядывающие из-под шуб нарядные платья. А мне вот было не по себе. И совсем не до праздника.

В Наташиных окнах света не было. Мобильный сплетничал о недоступности абонента, к домашнему никто не подходил. И все же я поднялся наверх и долго звонил в дверь.

В общем, она ушла. Спонтанное решение или давно подготовленный запасной аэродром – какая, собственно, разница?

Я посмотрел на часы – ровно десять. Андреич жил в Обухово – снова другой конец города. Если только поймать такси… Я позвонил ему и сказал, что все-таки приеду.

- Ждем вас, Вадим, - ответил шеф.

Такси поймать не удалось. И снова автобус, метро с пересадкой, трамвай. По правде говоря, больше всего на свете мне хотелось вернуться домой и лечь спать. И гори все синим пламенем.

 

Андреич предупредил, что домофон у него в квартире не работает, звонить надо консьержу. Без двадцати двенадцать я стоял у парадного и остервенело жал на кнопку вызова. Никакой реакции. Я уже достал мобильник, но тут дверь открылась и на крыльцо вывалилась развеселая компания с бутылкой шампанского и фужерами. Видимо, они решили встретить новый год, заедая шампанское метелью.

Придержав дверь, я юркнул в парадное. Там вполне можно было играть в мини-футбол. Стеклянная будочка консьержа была пуста, но зато на меня уставился немигающий глаз камеры видеонаблюдения. С трудом сдержав желание показать ей язык, я вызвал лифт.

Мне никогда не нравились эти похожие на сейфы лифты с толстенными дверями и стенами. И не зря. Звонко клацнув, металлическая коробка намертво встала между вторым и третьим этажами. Застрять в лифте в новогоднюю ночь – что может быть гаже? Даже бессмертному Огурцову из «Карнавальной ночи» повезло больше – его хоть сосисками могли покормить через решетку.

Сначала я нажимал по очереди все кнопки на пульте. Потом попытался вызвать диспетчера и даже позвонить по указанному в правилах пользования лифтом телефону. Смешно – какой может быть диспетчер в новогоднюю ночь! Тогда я набрал номер шефа. Гудки шли один за другим – Андреич не брал трубку. «Набранный вами номер не отвечает», - ехидно известил механический голос. Позвонить кому-нибудь еще? Ну да, самое время!

Умирая от стыда и неловкости, я забарабанил ногами по дверям лифта и заорал чужим, нелепым голосом: «Помогите!»

Двадцать четыре ноль ноль. С новым годом, Вадим Сергеевич, с новым счастьем! Просто обалденно он начинается, новый год этот самый.

Десять минут первого. На улице во всю взрывали петарды – так громко, что я слышал их в своей сурдокамере. Даже если консьерж вернулся в свою будку, все равно эти взрывы заглушали мои крики.

От досады я со всей дури вмазал кулаком по пульту, и – о чудо! – лифт вздрогнул и поехал. Поминая по-всякому нехорошему сам лифт и его прародителей, я вышел на пятом этаже и позвонил в дверь под номером 28.

Тишина. Вернее, музыка за дверью гремела во всю, но открывать мне не торопились. Не слышат? Может быть, и мои звонки по телефону тоже поэтому не слышали?

Я позвонил еще несколько раз, потом случайно задел дверь локтем – и она подалась, приоткрываясь. Я замер, словно задохнувшись. Но, может быть, ее специально оставили открытой для меня? Толкнул дверь сильнее – что-то внутри мешало ей открыться полностью. Присмотревшись, я понял, что это чья-то нога в черной брючине.

Рот моментально наполнился кислой слюной. Заглянув в прихожую, я увидел лежащего на полу Андреича. Весь перед белой рубашки под пиджаком был залит кровью, на пол натекла целая лужа.

Быстрый переход