— Антон! Тоха…, - а потом опять этот звук, который заставляет кровь Лены холодеть. Она на мгновение застыла, потрясенная до самого сердца силой его душевной боли, а потом инстинкты взяли свое. Защитить! Вырвать из лап кошмара. Схватила его руки, прижала к телу.

— Тише, Гришенька, тише… Это просто кошмар. Ну же… Давай, просыпайся!

А в него — как бес вселился, он принялся буквально отбиваться от нее, совершенно не сдерживая силы:

— Пустите! Там Тошааааааа, — и снова полный ужаса стон.

— Гриша, проснись! — встряхивает Деда изо всех сил, не обращая никакого внимания на то, что действия мужчины вообще-то причиняют боль ей самой. Все потом…

Он резко открывает глаза. Смотрит все еще в панике, захлебываясь жадными вдохами.

— Все хорошо, — шепчет Лена, поглаживая его колючую щеку, — это просто кошмар.

Глава 6

Утром он делает вид, будто ничего не произошло. И Плюшка его понимает. Ну какому мужчине захочется демонстрировать свою слабость? Молча завтракает, молча натягивает куртку, и так же молча уходит. А у Лены душа болит. За него. Такого сильного, и такого хрупкого одновременно. И кто такой Антон? Его сослуживец? Папа говорил, что Дед бывший военный… Может, это как-то связано? Одни загадки… Потерев задумчиво шею, Лена зевнула и направилась к своему маку. Все равно ей больше не уснуть. Значит, пора заняться делом. И помочь Деду хоть в этом. Ввела в поисковик Дедов сайт, Гугл услужливо выдал ссылку на страничку. Так… Посмотрим. Пяти минут Лене хватило, чтобы прошерстить сайт вдоль и поперек. Выводы неутешительные. Кто бы его ни делал, хорошим профессионалом в своем деле он не был. С принципами маркетинга был знаком слабо, и вообще… С таким контентом об увеличении уровня продаж можно было и не мечтать. Да и общий имидж компании от этого не выигрывал. Хотя поле для деятельности — закачаешься. Были у Лены вопросы и к самому названию бренда. Козырные вина. Почему козырные? Кто это вообще придумал? В общем, идей у девушки возникло множество. Теперь осталось их детально проработать, чтобы представить свой план Деду. Лена настолько заработалась, что даже не сразу заметила приход Никитичны. Но та своей болтовнёй не дала ей такого шанса. Плюшка даже удивилась такой словоохотливости! Краем уха слушая деревенские сплетни, девушка не сразу въехала, что разговор как-то плавно перешел на знакомых ей людей.

— А я ему и говорю: «Ирод ты, Сидор! Почему пацанов обижаешь?»

— Постойте-постойте… Это вы сейчас о ком?

— Так о местном алкаше. Зальет глаза с утра пораньше и колотит ребятню. Никой управы на него нету.

— Какую ребятню? — замирает Лена.

— Свою, ясное дело. Димку да мальца… Никак не запомню, как его звать.

— Как колотит?

— Ясен пень, как, смертным боем бьет. Глядишь, и прибьет когда-нибудь, ненароком.

— Вы это сегодня видели? — добивается Лена, а сама уже натягивает на ноги кроссовки.

— Да почитай каждый день наблюдаю. Ну и сегодня, как к вам шла…

— Каждый день наблюдаете, как издеваются над детьми и молчите? — взрывается Плюшка.

— Ну так, а мне что, больше всех надо… Он же отец.

Лена буквально взвыла. От черствости окружающих, от их равнодушия, от своей бессильной злобы. И выбежала из дома. Всю дорогу до хаты этого… Сидора только одна мысль пульсировала в голове — успеть.