– Потом в Сети ролик повиснет, – обиженно сказала Зина, – а вы там оба раздетые! Думаешь, мне приятно?

– Ты не смотри, – посоветовала Алла, – думай о будущем. Пашка станет мегапопулярен, режиссеры в очередь за ним выстроятся. Его завалят сценариями, вы построите дом, купите машины, будете тусить в Ницце.

– У меня другие представления о счастье, – прошептала Зина, – тихая жизнь с семьей на лоне природы. Вместе просыпаемся, вместе проводим вечера.

– Тогда тебе следовало выходить замуж за учителя, бухгалтера или фермера, – разозлилась Алла, – с актером ежевечерних романтических ужинов не будет.

– Уже поняла, – горестно сказала Зина, – и смирилась. Но обнаженка в сауне – это как‑то слишком.

– Попроси своего Митко отказаться, зачем меня дергаешь? – разозлилась Константинова.

– Пашка орал, – всхлипнула Зина, – назвал меня дурой. Я его попросила, возьми меня собой на съемку, я готова под видом твоего ннну… ннне знаю… нового пппресс‑сссекретаря прийти.

Бедная Зинуля так разнервничалась, что стала заикаться, затем из трубки донеслось всхлипывание.

– Не реви, – буркнула Алла, – ладно, я натяну купальник.

Константинова не собиралась этого делать, последнюю фразу она бросила лишь для того, чтобы отвязаться от Зины, но, придя в сауну, Алла отозвала Павла и рассказала ему о звонке его жены.

– Невероятно! – изумился Митко. – Зинуля совершенно нормальный человек, она чудесно понимает, где жизнь, а где работа. Сама знаешь, Зинка часто приезжает на съемки, ей на площадке интересно, но она лишена чувства ревности.

– Боюсь, ты неправильно оцениваешь жену, – улыбнулась Алла, – она ревнует, и очень сильно. Ее переклинило до заикания.

Митко крякнул.

– Вот черт! Хорошо, что предупредила. Слушай, не говори Гаврилову об этом! Я проведу с Зинкой воспитательную работу, более такого не повторится. Придется ей как следует вломить! Словесно!

– Не завидую Зине, – от души пожалела супругу Митко Алла, – тебе никогда не казалось, что лучше обойтись без пиара?

Митко нахмурился.

– Нет. Мне почти сорок лет, и пятнадцать из них я играл в детском театре деревья, пни, скатерть‑самобранку и мишек с зайками. Самая крутая роль на подмостках – печь Емели‑дурака из сказки «По щучьему велению», она, е‑мое, была со словами! Главный герой садился на печку, та шла по сцене и говорила: «Иду, иду, везде отнесу». Гамлет отдыхает, Отелло плачет! Я был счастлив, когда меня удостоили чести произносить эту фразу. Но пять лет назад случилось чудо, меня нашел Сергей, ему был нужен положительный типаж, мужик без порочных замашек и дурной славы, новое, не замыленное лицо. Я идеально подошел: не пью, не курю, по бабам не ношусь, спортсмен. Теперь я знаменит и материально обеспечен, но Гаврилов, похоже, меда перелил. Одна газета про меня написала: «Будь в Митко чуток дерьма, цены б ему не было».

Да, я вроде как секс‑символ, но уж больно правильный, благородный. Знаешь анекдот про девочку? Одна очень‑очень‑очень хорошая Леночка молится перед сном: «Добрый Боженька, я отличница, помогаю родителям, не спорю со старшими, никогда никуда не опаздываю, ношу юбочку ниже колен, не пью, не курю, не балуюсь наркотой, в десять вечера ложусь спать, не шарюсь тайком по порносайтам. Добрый Боженька, сделай хорошей‑хорошей Леночке подарок на Новый год: отдай меня в руки плохому‑плохому‑плохому, ужасно плохому мальчику!»

Алла засмеялась, Митко погрозил ей пальцем.

– Такова женская психология. Вслух вы говорите, что ищете надежного, верного мужчину, хорошего отца детям, а сами мечтаете о безобразнике.