На Мерри произвело глубокое впечатление, что на шкале ценностей Дейва сближение с отцом стоит выше, чем успехи в развитии фамильного дела. Но, предупреждала она себя, такие преуспевающие люди, как Дейв, добиваются своего благодаря целеустремленности и огромным затратам энергии, не говоря уж о трудолюбии. Сегодня она видит Дейва с лучшей стороны: он мягкий, добрый. Однако опыт подсказывает, что у таких вершителей человеческих судеб, как он, обязательно есть, так сказать, обратная сторона.

— Готов отдать пенс, чтобы узнать твои мысли. — Дейв закрыл посудомоечную машину и оперся о нее, в упор глядя на Мерри. — Что же я сказал такого, что вызвало целую бурю эмоций? Между прочим, знаешь ли ты, что у тебя удивительно открытое лицо? Я могу видеть на нем все твои переживания.

Мерри почувствовала: жар прилил к щекам.

— Ладно. Я лучше пойду наверх и проверю, как там Стеффи…

Она торопливо удалилась, не дав возможности Дейву задержать ее. Черт побери, он слишком уж проницателен!

Все размышления о Дейве умчались, однако, прочь, едва она увидела ребенка, преспокойно сидящего на кровати. Девочка натягивала свитер на нечто, напоминающее пачку балерины. На ногах у нее были только тоненькие колготки.

— Куда же это ты собралась? На репетицию в театр? — Мерри сдерживала себя, чтобы не рассмеяться.

— Неужели тебе не нравится мой костюм? — взглянула девочка на Мерри. — Учитель в балетной школе говорит: я лучшая ученица в нашем классе.

— Понятно, но мне показалось, что ты собиралась поиграть во дворе, а там снег.

— Поэтому я и надеваю свитер, — нетерпеливо объяснила Стеффи столь очевидную вещь. — Я хочу, чтобы Дейв увидел мою пачку.

Да, у детей своя логика. Ты очень верно подметил это, Дейв.

— Что ж, почему бы тогда тебе не сбегать вниз и не показаться ему в своем балетном платье? А потом уж мы с тобой оденем что-нибудь потеплее, ладно?

— Ладно.

Стеффи радостно выпорхнула из комнаты, даже не позаботившись о том, чтобы снять свитер.

По-видимому, я разбираюсь в детской психологии гораздо хуже, чем мне казалось, с грустью подумала Мерри, роясь в шкафу. Она разыскивала джинсы, которые достала из чемодана накануне. Постичь направленность энергии ребенка, тонкую игру детского ума — гораздо сложнее, чем усмирить самую злокозненную из беглых обезьянок.

Минуту спустя девочка вернулась. Но процесс одевания затянулся дольше, чем предполагала Мерри. Во-первых, ребенок, прежде отличавшийся молчаливостью, теперь тараторил без остановки, причем с бешеной скоростью; Стеффи объясняла историю появления каждой детали своего туалета, задавала сотни вопросов. Во-вторых, она ни минуты не сидела спокойно: вертелась, почесывалась, что-то рассматривала, куда-то тянулась…

К тому времени, когда они наконец спустились вниз, у Дейва, как ожидала Мерри, должна была отрасти собственная седая борода.

Она поразилась, когда не нашла в гостиной никакого старика в халате. У камина сидел благообразный джентльмен в пиджаке из толстого твида, в войлочной шляпе, старомодных брюках и кожаных штиблетах; на руках его были кожаные перчатки. В зубах — трубка. Вылитый Шерлок Холмс.

— Ты просто неотразим! — только и сказала Мерри.

— Благодарю вас, мадам, — ответил джентльмен, по-английски четко выговаривая каждое слово.

— Где только… — Мерри вовремя прикусила язык. — Этот костюм был в шкафу, стоящем в холле, не так ли.

— Вместе с другим комплектом одежды, но тот тесноват: не подошел, — уже своим нормальным голосом сообщил Дейв.