— А о чем она тебя спрашивала? — решила уточнить Анна. — Почему ты так плохо себя вел? Если да, то тогда тебе надо было сказать: «Потому что я был дурак, и больше так не буду».

— Да нет, разговор был не о том. Она все расспрашивала, что я знаю. О том, кто я такой. Почему меня сюда прислали. Она хотела узнать, где я жил. Думаю, она хотела, чтобы я рассказал о твоих родителях. Но я ни словом не обмолвился. Ничего не сказал. Я оказался слишком твердым орешком для твоей миссис Принсент.

— Она не моя, — обиженно сказала Анна. — А чего это ей вдруг захотелось узнать о моих родителях?

Вопрос дался Анне с большим трудом. Ей было сложно произнести словосочетание «мои родители», не говоря уже о том, чтобы признать сам факт их существования и факт, что они как-то связаны с разговором, состоявшимся между Питером и миссис Принсент.

Анна услышала, как что-то врезалось в стену.

— Да, она спрашивала о твоих родителях.

— Что это был за звук? — сдавленно прошептала Анна. — И почему она тебя расспрашивала о моих родителях? С чего она вообще решила, что ты с ними знаком? Они ведь обычные уголовники…

— Они не уголовники. Анна, пойми, родители тебя любят. Они члены Подполья.

Анна снова услышала удар в стену.

— Питер, тихо. Что ты расшумелся? — обеспокоенно произнесла она. — Ты так кого-нибудь разбудишь.

— Над нами, Анна Кави, еще целых два этажа, где никого нет. Поэтому никого я не разбужу. Мне надо побиться головой, чтобы прийти в себя. Меня, кажется, накачали каким-то лекарством.

Анна пожала плечами. Ответ сорвался с губ сам собой.

— Лишним лекарства не полагаются, — немедленно произнесла она со знанием дела, — и это всем прекрасно известно. Так сказано в Декларации. И перестань называть меня Анной Кави.

— Но ведь это твое настоящее имя. Анна Кави. Мне нравится. И мне плевать, что Лишним не полагаются лекарства, они совершенно точно что-то мне вкололи. У меня до сих пор след на руке.

Не зная, что сказать, Анна обхватила рукой ступню, которая по ощущениям уже успела превратиться в кусок льда, и принялась ее растирать, чтобы кровь побежала хотя бы чуть-чуть быстрее.

— Мне пора спать, — обеспокоенно произнесла она. — Мне просто хотелось знать, что с тобой все нормально. Похоже, так оно и есть. Не делай глупостей. Я не сомневаюсь, что миссис Принсент тебя скоро выпустит.

Она ожидала, что Питер ей ответит, но юноша молчал.

— Питер, я говорю, что мне пора спать. Я…

— Не думаю, что она меня выпустит, — неожиданно изрек Питер. — Анна, она что-то говорила о моей ликвидации. Когда шла по коридору. Она спросила у одного из мужчин, есть ли у него опыт в таком деле…

Анна недоверчиво покачала головой.

— Не говори глупости, Питер, — твердым голосом произнесла она, — тебе угрожал только Чарли. И вообще, когда тебя несли по коридору, ты спал. Тебе это попросту приснилось, вот и все. Скорее всего, тебя завтра отпустят. А если нет, то я, может быть, приду к тебе завтра ночью, проверить, как ты тут…

Стоило этим словам сорваться с ее губ, как она о них пожалела, но, прежде чем она успела пойти на попятную, Питер печально произнес:

— Приходи, пожалуйста.

В тот момент юноша показался девушке совершенно беззащитным.

— Я постараюсь, — с большой неохотой пообещала она, — а ты больше не дерись с Чарли. Если тебя выпустят… То есть я хотела сказать, когда тебя выпустят…

— Спасибо, Анна. Ты… ты мой лучший друг.

Анна вспыхнула.