"Декстер подходит," сказал я. "Они так привыкли."

"Это звучит непочтительно," возразила она.

Я посмотрел вниз на Астор. "Покажи своей матери, как ты умеешь говорить ‘Декстер’ с уважением,"

Она закатила глаза. "Пужжжалста."

Я улыбнулся Рите. "Видишь? Ей десять. Она ничего не может сказать с уважением."

"Ну да, но…" сказала Рита.

"Всё в порядке. Они – в порядке," сказал я. "Но Париж…"

"Пойдем наружу," произнёс Коди, и я удивлённо на него посмотрел. Целых два слова – для него это практически речь.

"Хорошо," ответила Рита. "Если ты действительно думаешь…"

"Я почти никогда не думаю," сказал я. "Оно само приходит в процессе."

"Бессмыслица какая-то," сказала Астор.

"Это и не должно иметь смысла. Это – истина," ответил я.

Коди потряс головой и сказал: "Прятки." И чтобы не прервать пик его разговорчивости, я просто последовал за ним во двор.

ГЛАВА 2

КОНЕЧНО, И ДО ПОЯВЛЕНИЯ ВЕЛИКИХ ПЛАНОВ РИТЫ жизнь не была сплошной клубникой со сливками. Приходилось и потрудиться. А поскольку Декстер весьма добросовестен, я трудился. Я потратил предыдущие две недели, накладывая последние мазки на свой новый холст. Молодой джентльмен, вдохновивший меня, унаследовал много денег, и очевидно, использовал их для своих гадких смертоносных шалостей, что и меня заставило захотеть стать богатым. Его звали Александр Макоули, но он представлялся как "Зандр," на мой вкус слегка по детски, но возможно, на это и был расчет. Он был типичным хиппи с трастовым фондом, тем, кто никогда не занимался настоящей работой, полностью посвятив себя беззаботным развлечениям того типа, что заставило бы мое пустое сердце забиться сильнее, если бы только Зандр проявил чуть больше вкуса при выборе своих жертв.

Деньги семья Макоули извлекла из обширных стад скота, бесконечных цитрусовых рощ, и сбрасывания фосфатов в озеро Окичоби. Зандр частенько появлялся в бедных районах города, чтобы облагодетельствовать городских бездомных. И нескольких везунчиков, он, по слухам, прочтенным мной в слезогонной газетной статье, отвёз на семейное ранчо и обеспечил работой.

Конечно, Декстер всегда аплодирует духу милосердия. Но обычно, я использую его, поскольку это почти всегда предупреждающий знак того, что под маской Матери Терезы спрятано что-то гнусное, жестокое и забавное. Не то чтобы я когда-либо сомневался, что где-то в глубинах человеческого сердца действительно живет дух доброты и заботливого милосердия, смешанный с любовью к людям. Разумеется, живёт. Я хочу сказать, что уверен, он должен быть где-то там. Я просто никогда его не видел. И поскольку мне недостаёт как человечности, так и настоящего сердца; я вынужден положиться на опыт, который говорит мне, что благотворительность начинается дома, и почти всегда заканчивается у порога.

Так вот, когда я вижу как молодой, богатый, красивый и кажущийся нормальным молодой человек растрачивает свои ресурсы в гадкой клоаке, мне трудно принять его альтруизм по номинальной стоимости, как бы мило он не выглядел. В конце концов, я и сам неплохо притворяюсь невинным очаровашкой, а мы знаем каков я на самом деле, не так ли?

К счастью для моего мировоззрения, Зандр не отличался от других – просто был очень богатым. И унаследованные им деньги сделали его слегка небрежным. Поскольку в обнаруженных мной аккуратных налоговых записях семейное ранчо числилось пустым и заброшенным, куда бы он не отвозил своих дорогих грязных друзей, но явно не к счастливой здоровой жизни в трудах на благо страны.

Что еще лучше для моей цели, куда бы они не отправлялись со своим новым другом Зандром, они пошли туда босиком. Поскольку в его чудесном облицованном кораллами доме, в особой комнате, запертой на несколько очень хитрых и дорогих замков, взлом которых занял у меня почти пять минут, Зандр сохранил кое-какие сувениры.