Игорь, Никитин и, как выяснилось, еще двое оперативников шли за ней и злились на то, что она не могла выбрать менее кружной путь. Оказывается, мы с Маришей плутали по всему садовому товариществу, в то время как существовал прямой путь, который вел от кукурузных полей до самого моста. Но тем не менее мы благополучно добрались до того памятного участка, а Марише удалось даже собрать почти все свое белье. Пропали только кружевные трусики, которых, с одной стороны, ей было жалко, так как они совсем новые, а с другой, она радовалась, что никто из мужчин, ее сопровождавших, их не увидел.

Сарайчик с памятным пестрым камнем и груша, которую очень украшала вишневая косынка, стояли на месте, а вот троих наркоманов уже не было. Остались только следы их пребывания: грязные шприцы, окровавленные куски ваты и покрытая коричневым налетом посуда.

– Придется звать понятых, – сообщил Никитин. – Кто хозяин этого дома – неизвестно, может, какой-нибудь чокнутый садовод припишет нам потом массированный налет колорадского жука на его драгоценные томаты или пропажу особо редких сортов моркови.

– Сомневаюсь, что этот мифический садовод существует, – поморщилась Мариша. – Не поверю, что у этого участка на данном этапе есть хоть какой завалящий владелец. Очень уж он запущен.

– Лучше бы все же был, иначе нам чертовски трудно будет вычислить личности наркоманов, о которых нам известно только с ваших слов.

– Вы не болтайте, а выкапывайте. Тогда у вас будут не только мои слова, – посоветовала Мариша.

Как ни странно, к словам ее прислушались. Никитин отправился за лопатами, и вскоре трое парней дружно разбрасывали рыхлую землю в том углу, который указала им Мариша. Игорь добровольно взял на себя роль моего опекуна, и, пока подруга активно помогала милиции, он сидел рядом со мной на верстаке, развлекая своей болтовней и не забывая время от времени отпускать шуточки в адрес копателей, чтобы те не ощущали себя совсем уж обойденными вниманием.

– Есть! – воскликнул Никитин. – Нашли.

Я проигнорировала некоторое изумление, прозвучавшее в его голосе, и подошла поближе.

– Тяжелое, – прохрипел один из парней Никитина. – Не похоже на солому.

Мариша насторожилась, а я вытянула шею как можно дальше. Ребята вытащили свою находку на поверхность и склонились над ней, совершенно закрыв обзор для нас с Маришей. Она попробовала подпрыгнуть, но даже эта крайняя мера не помогла, ей по-прежнему ничего не удалось разглядеть. И тут Никитин протяжно присвистнул.

– Что там? – заволновалась Мариша, но никто ей не ответил.

Наше любопытство достигло апогея, мы были готовы уже завизжать от нетерпения, когда один из парней подвинулся, уступая место. Мариша и я стремительно сунулись в образовавшуюся брешь и столь же стремительно пожалели об этом. Зрелище, открывшееся нам, было весьма далеким от привлекательного. Может быть, кому-то и по кайфу глазеть на перепачканные землей трупы, вдобавок испещренные какими-то белесоватыми и на редкость отвратительными язвами, но Мариша себя к числу оных точно не относила. Однако от действительности никуда не попрешь. Перед ними в самом деле лежал труп молодого мужчины.

– Ой, мамочка! – прошептала Мариша и вознамерилась упасть в обморок.

В себя привел ее Игорь. Он изволил гневаться:

– Это что же получается? Что тут происходит? Почему тут валяется полуголый мертвец, и единственный, кто об этом потрудился сообщить в милицию, – это ты? Впредь мне наука, не подбирать на дороге девчонок.

– Я тут совсем ни при чем, – принялась оправдываться Мариша. – У меня и в мыслях не было.

– Вот в этом-то и беда вашей сестры.