Это был Бекир, нанятый сторожить дом, главное, пленниц.

При виде трех женских Фигур, приближающихся со смехом к воротам, он вскочил с камня, на котором дремал и схватился было за винтовку.

— С каких пор джигиты воюют со слабыми женщинами? — насмешливо бросила ему, поймав его движение, Фатима и снова звонко рассмеялась. И снова горы повторили этот звонкий смех.

Бекир сконфузился, узнав младшую хозяйку.

— Селям, — почтительно произнес он приветствие и приклонил руку ко лбу, губам и сердцу.

Но Фатима изо всех сил дернула его за рукав бешмета.

— Что ты, или черные демоны помутили твой разум? Или детей в твоем ауле с детства не учат почитать старших?.. Разве ты не видишь старшую хозяйку, госпожу Зюльму, и вторую супругу твоего господина, госпожу Аминат, что отдаешь «селям» раньше мне, самой младшей?

Еще больше, по-видимому, смутился и растерялся Бекир.

— Госпоже Зюльме селям… Госпоже Аминат селям, — бормотал он, как бы извиняющимся голосом.

— То-то же… А то можно было думать, что обычаев не знаешь, — важно произнесла Фатима, первая выходя за ворота.

Сильно бились сердечки Глаши и Селтонет, когда они медленным, рассчитанным шагом двинулись мимо озадаченного и сконфуженного Бекира.

А Фатима тем временем, чтобы не возбудить и дальше подозрений, громко говорила по-татарски.

— Ну вот, госпожа, ну вот, Фатима тебе же сказала, на воздухе — благодать! Свежо, как под крылом ангела Аллаха! И перестанет болеть твоя голова, госпожа Зюльма. Вон там, внизу, под ручьем, еще будет лучше… И если хочешь совсем поправиться, намочи конец чадры в студеной воде потока и потри ею виски… Сразу боль утихнет…

И, болтая так без удержу, она первая скользнула по тропинке вдоль ската.

Мнимые Зюльма и Аминат поспешили за нею.

«Спасены»! — вихрем пронеслось в голове каждой из них.

Но в ту минуту, когда ворота и сонный Бекир исчезли позади в ночном сумраке, неожиданно со стороны дома раздался громкий, визгливый голос настоящей Зюльмы, кричавшей по-татарски во все горло:

— Они бежали! Обе бежали! Сам шайтан и горные демоны помогли девчонкам! Бекир! Ахмет! Рагим, сын мой! В погоню за ними! Скорей в погоню! Не то нас всех со свету сживет наш повелитель!

ГЛАВА VIII

— Мы пропали! — первая прошептала Глаша и замерла на месте.

— Все пропало! — повторила за ней шепотом Селтонет.

— Бегите… Скорей бегите! — схватила их обеих за руки Фатима. — Прямо по тропинке до первого утеса! Там река… У берега большие камни, ниже — кусты… За ними заляжете… Может, не заметят… Храни вас Аллах и Магомет, Пророк Его! А я назад…

И, слегка толкнув Селтонет и Глашу по направлению к горной тропинке, Фатима, что было духу, пустилась назад.

Девушки стрелой понеслись вперед.

В это время месяц снова выплыл из-за туч и осветил местность. Сами горы, казалось, сторожили эту глушь. Сами бездны точно караулили тропинки. Было светло, как днем, благодаря лунному сиянию, и опасность полететь в пропасть в пылу бегства не угрожала. Зато погоня могла их легко заметить.

— Ради Бога! Ради Бога, спеши, Селта! В быстроте наше спасение! — изредка с прерывающимся дыханием бросала набегу, летя впереди подруги, Глаша.

Но Селту не надо было и подбадривать. Она и так неслась со всех ног по горной тропинке.