— Ваша жена? — переспросил Мейен. — Она была в машине?

— Нет.

— Как произошло столкновение? Что вам вообразилось? Я встал между ними:

— Полковник Фергюсон ответит на необходимые вопросы позднее, когда придет в себя.

И, сжав костистый локоть Фергюсона, провел его через толпу к моей машине.

Мейен шел за нами, размахивая бланками протоколов.

— Куда это вы собрались?

— К врачу. На вашем месте я бы не торопился раскручивать это дело.

Я открыл дверцу перед Фергюсоном. Он забрался внутрь сам, не пожелав воспользоваться моей помощью. Мейен моргая смотрел нам вслед, а пальцы его теребили книжку бланков.

— Куда ни повернись, всюду вы, а? — сказал Фергюсон.

— Я случайно слушал полицейское радио, и тут сообщили про вашу машину. У вас есть в городе свой врач?

— Я по врачам не хожу! — Он гнусаво фыркнул через поврежденный нос. — Послушайте, мне надо выпить. Мы никуда не могли бы заехать?

Я отвез его в гриль-бар ближе к окраине. Полуденные посетители рассосались, и лишь за двумя-тремя столиками несколько человек еще допивали свой обед. Я провел Фергюсона в глубь помещения и порекомендовал ему умыться.

Из уборной он вышел в несколько более пристойном виде и заказал виски со льдом. Я заказал бутерброд с мясом. Как только официант ушел, Фергюсон наклонил ко мне через столик свое истерзанное лицо. Глаза у него были беспросветно унылыми.

— Что вы за человек? Могу я вам довериться?

— По-моему, можете.

— А вы не просто увиваетесь вокруг в надежде, что вам отвалится кругленькая сумма?

Вопрос был оскорбительный, но я не стал оскорбляться. Ради откровенного разговора стоило кое-что вытерпеть.

— Вполне естественная надежда, верно? Но деньги для меня еще не все, как, возможно, вы уже заметили.

— Да. Вы со мной говорили без экивоков. Хотелось бы мне поверить, что и я могу говорить с вами прямо. — Его голос дрогнул. — Видит Бог, мне надо с кем-то поговорить.

— Валяйте. Моя профессия подразумевает умение слушать и забывать услышанное.

Официант принес виски. Фергюсон жадно припал к бокалу, а потом поставил его со стуком.

— Я хочу прибегнуть к вашим профессиональным услугам, мистер Гуннарсон, что гарантирует вашу забывчивость, верно? Без права разглашения и все такое прочее.

— Для меня это вполне серьезно.

— Я не хотел вас задеть. Нет, я отдаю себе отчет, что держался с вами непростительно грубо, когда все это началось. Приношу свои извинения. — Он старался быть сдержанным и обаятельным. Мне он больше нравился несдержанным и естественным.

— Извинения не нужны. Вы были в шоке. Но мы не сдвигаемся с места.

— Сдвинемся, если договоримся. Согласны вы быть моим юридическим советником в этом деле?

— С удовольствием. До тех пор, пока не будут затронуты интересы моей клиентки. Моих других клиентов.

— Каким образом?

— Подробности можно опустить. Моя клиентка находится сейчас в окружной тюрьме. Она оказалась втянутой в дела Ларри Гейнса. Сама о том не подозревая, как и ваша жена.

Его глаза дрогнули.

— И, как вашей жене, — добавил я, — ей приходится терпеть последствия.

Фергюсон с зевком вздохнул.

— Я сегодня видел Гейнса. Вот почему я потерял голову. Послал всякую осторожность к чертям и попытался его нагнать. Только Богу известно, что произойдет теперь.

— Деньги вы отвезли?

— Да. И увидел его. Мне было велено взять картонную коробку, положить в нее деньги и оставить картонку на переднем сиденье, а дверцу не запирать.