– В этом что-то есть, вот что я думаю, сэр. Но зачем Богану и Эндрю Ресторику понадобилось удирать в такое время и куда?

– Они знали, что за ними были хвосты, а в Лондоне опасно шустрить под носом у ребят из Скотленд-Ярда. А в этих местах скрыться попроще. Но вот другое уже совсем непонятно – зачем они удрали в такое время? Быть может, они могли отчего-то решить, что «арест» Вилла Дайкса им чем-то грозит.

– А мне напрашивается мысль, что после этого ареста они должны были почувствовать себя гораздо спокойнее.

– Да. Если они не догадались о моем плане.

– Вот что, сэр, мне не мешало бы сходить и посмотреть, как мои ребята работают там, наверху. Я велел им учинить полный обыск комнаты Эндрю Ресторика.

Полицейский ушел, и Найджел начал понимать, как неубедительна была эта его теория. Следующий час он провел, беседуя с обитателями дома. Шарлотта Ресторик вроде бы оправилась от пережитого потрясения, но все равно в ней угадывались смятение и взбудораженность от случившегося. Найджел старательно выспросил у нее все, что касалось поведения Эндрю за время его последнего появления в доме. Он был очень подавлен известием об аресте Дайкса, говорила она – конечно, как и все они, но по нему не было заметно, что он собирается что-то предпринять. Вместо этого почти весь первый день своего приезда он был в Истерхеме, где учил Джона стрелять из духового ружья, которое привез ему из Лондона. Шарлотта снова уверяла, что в тот горячий грог, приготовленный ею вечером, не могли подсыпать снотворное на кухне.

Хивард Ресторик сообщил не больше ее, за исключением того, что его брат вчера был какой-то заведенный. Боган не сказал ему ничего особенного, когда Хивард вечером показывал ему его комнату. Первая зорька истины забрезжила для Найджела в словах мисс Эйнсли, хотя сначала он не придал им значения. Они рассуждали о Вилле Дайксе, сказала она Найджелу; она говорила, что так и знала, что он убийца – он просто дьявольски ревновал Элизабет – такие незаметные и скользкие человечки всегда бывают преступниками, вспомните Криппина . И так далее. Не похоже, говорила она, что Эндрю слишком уж волновался. Но потом он все же сказал: «Дорогая Эвнис, зачем же так трещать? Если бы ты знала, что Дайкса хотят повесить, то хоть немного огорчилась бы».

– Словно я и вправду хотела, чтобы бедного человечка повесили, – с обидой в голосе прибавила Эвнис.

Как только позволили приличия, Найджел сразу избавился от Эвнис Эйнсли и вышел из дому на улицу. Шагая взад-вперед по заснеженной террасе, отключась от внешнего мира, он обдумывал эти новые известия.

А они явственно указывали на то, что он все время чувствовал, – что Эндрю что-то узнал про убийство. Эндрю, судя по всему, знал, кто настоящий убийца, и это не был Дайке. Стало быть, продуманная Найджелом стратегия все же сработала. Но почему же Эндрю пропал? Напрашивался только один разумный ответ: после того как они все пошли спать, он обвинил кого-то в преступлении; тогда этот кто-то убил его и скрылся, утащив с собой и тело Эндрю.

Но почему же исчез и Боган? Это просто. Это и школьнику понятно. Потому что Боган и есть этот кто-то, убийца. Да, но существует одно «но», здесь школьник уже ошибся бы. Сонный порошок сразу же опрокидывает всю версию. Даже если считать, что Боган насыпал его в грог, как ему это удалось? В ту минуту он только успел прибыть в дом, а у Эндрю не было времени замести следы.

Нет. Нелогично. Эндрю мог намекнуть о том, что знает преступную тайну Богана, еще в Лондоне, возможно пригласив того скоротать выходной. Вам, мол, лучше ехать в Мэнор, а то я вас выдам. Шантажировать вас было весело, но игра окончена. Я не могу допустить, чтобы повесили невинного.