Удостоверившись, Бурдо подтвердил слова Мальво.

— Прекрасно, — ответил Николя, — а теперь уведите господина. Однако ненадолго. Наш разговор с ним еще не окончен, и мы продолжим допрос.

— Воистину, можно подумать, что мы попали в сапожную лавку! — с ехидцей в голосе заметил судья по уголовным делам. — Не умаляют ли эти постоянные примерки достоинство нашего суда и величие правосудия?

— Напротив, они их возвеличивают, сударь, и вы скоро сами в этом убедитесь.

Сартин встал.

— Прежде чем комиссар Ле Флок продолжит демонстрировать собранные им улики, полагаю, мне следует сказать несколько слов. Я досконально изучил это дело, во всех мельчайших подробностях. Молодой человек, арестованный вместе с господином фон Мальво, тот самый, который явился в термы заключить сделку межу Кадильяком и комиссаром Камюзо, носит очень известное имя.

Он вздохнул.

— Мне все уши прожужжали, умоляя пощадить честь его семьи. Вы знаете наши обычаи. Я не мог остаться равнодушным к этим просьбам. Молодой человек поведал мне все, что знал, и сейчас он уже мчится по дороге в Лорьен, где сядет на корабль, дабы отплыть в одну из наших факторий в Сенегале. Смею надеяться, он раскаялся и далее пойдет по жизни честно. Комиссар изложит вам суть его показаний, и полагаю, вы внимательно выслушаете их, хотя и из вторых рук.

— Господа, — начал Николя, набрав в грудь побольше воздуха, — молодой человек, который, к великому моему сожалению, лишил нас возможности доставить его в суд и допросить его исключительно по причине громкого имени и влиятельности его семейства…

Сартин шумно заерзал на стуле.

— … этот молодой человек сообщил нам, что вечером 6 января господин де Мальво попросил его проследить за мной. Поэтому ему лучше, чем мне самому, известно мое времяпрепровождение в тот печальный вечер; он сообщил мне, где и по каким улицам блуждал я в забытьи. Те же, кому он в вышеозначенный вечер поведал все подробности моих странствий, тотчас возвели на меня обвинения, не опасаясь разоблачения. Напоминаю, что ни тогда, ни позже я не помнил, где пробыл часть той ночи, когда меня охватило непомерное отчаяние.

— Подчеркиваю, господа, — вставил Сартин, — свидетельство молодого человека из хорошей семьи полностью оправдывает господина Ле Флока. Я напоминаю об этом на случай, если среди вас еще остались сомневающиеся.

— Мы бы предпочли услышать данное свидетельство из уст самого свидетеля, — пробурчал Тестар дю Ли.

— О, значит, вы, сударь, подвергаете сомнению показания, полученные мною лично? — подскочив, выразительно произнес Сартин, начиная багроветь; Николя еще ни разу не видел своего начальника таким разгневанным.

— Нисколько, нисколько! Не будем больше об этом, — забормотал судья, с готовностью уступая свои позиции.

— Показания молодого человека также проливают свет на продолжение истории, — примирительным тоном продолжил Николя. — Он сообщил нам, что Мальво исчез и отсутствовал ровно столько времени, сколько заняла моя поездка в Лондон. Наконец, он представил нам убийство Мен-Жиро в совершенно ином свете. Коварный постановщик кровавого спектакля оказался настолько ловок, что сумел обмануть даже наших ищеек, отчасти благодаря молодому человеку, который, войдя в дом в плаще капуцина, вышел из него в обычном светском платье. Благодаря свидетельству все того же молодого человека мы узнали, что в доме, где проживал дю Мен-Жиро, несколько комнат принадлежат господину Бальбастру. Когда Бурдо обнаружил истерзанное тело жертвы, убийца находился в доме. Он скрывался в соседней квартире, ожидая, пока уляжется переполох, вызванный обнаружением тела.