Эмиль Габорио. Дело № 113Лекок – 3
Глава I
Во всех вечерних газетах в среду 28 февраля 186… года, в отделе хроники, было напечатано следующее: «Сегодня утром вся улица Прованс была взволнована дерзкою кражей, совершенной у почтенного парижского банкира господина Андре Фовеля. С необыкновенной дерзостью злоумышленники проникли в контору и, взломав кассу, которая считалась положительно несокрушимой, похитили из нее банковые билеты на сумму 350 тысяч франков. Тотчас же прибыла полиция, ревностно принявшаяся за поиски, которые и увенчались успехом; передают, что в краже заподозрен один из приказчиков банкирского дома П. Б., который уже и арестован. Можно надеяться, что и его сообщники скоро попадут в руки правосудия». Целых четыре дня Париж не мог успокоиться и только и говорил, что об этой краже. 350 тысяч были действительно похищены у господина Андре Фовеля, но несколько иначе, чем описывалось в газетах. Приказчик был действительно арестован, но только в виде предупреждения и пресечения, так как против него не нашлось ни одной положительной улики. Такое громадное воровство так и осталось загадочным и необъяснимым. Касса открывалась посредством замка с алфавитом. Прежде чем воткнуть ключ в скважину, нужно было расставить буквы в том самом порядке, в каком они находились в тот момент, когда касса запиралась. Как и везде в таких случаях, господин Фовель запирал кассу на какое-нибудь слово, которое он время от времени менял. Это слово было известно только одному банкиру и его кассиру. Каждый из них имел свой особый ключ. Слово это было: «Сезам, откройся!». Касса открывалась при наборе этого слова. И было бы очень опасно позабыть его.
Глава II
28 февраля приказчики банкирского дома сошлись на службу по обыкновению к девяти часам утра. В половине десятого каждый из них уже сидел за своим столом, когда в контору вошел какой-то господин. Он спросил, может ли он видеть главного кассира. Ему ответили, что кассира еще нет и что касса открывается только в десять часов утра. — Я полагал, — сказал господин, — что распоряжение уже сделано, так как я говорил вчера с господином Фовелем. Я — граф Луи Кламеран, владелец Олоронских каменноугольных копей; я пришел взять от вас тридцать пять тысяч франков, порученных вашему дому моим покойным братом, которому я наследую по закону. Странно, что до сих пор еще не сделано распоряжений… — Кассира еще нет… — отвечали ему приказчики. — Без него мы ничего не можем. — Тогда отведите меня к господину Фовелю! Приказчики не знали, что ему ответить, пока, наконец, один из них, Кавальон, не сказал ему: — Хозяин только что вышел… Его нет. — Тогда я зайду в другой раз! — проворчал Кламеран. И он вышел, даже не сняв на прощание шляпы. — Этакий ведь невежа! — огрызнулся ему вслед Кавальон. — А вот как раз и Проспер! Вошел кассир Проспер Бертоми, главный кассир банкирского дома Андре Фовеля, — красивый, высокий блондин тридцати лет, одетый по последней моде. — Ах, вот и вы! — воскликнул Кавальон. — Уж вас здесь спрашивали. — Кто это? Уж не владелец ли каменноугольных копей? — Он самый. — Ну что ж! Зайдет в другой раз! Мне сегодня не удалось прийти пораньше, поэтому я еще вчера принял меры… Весело болтая, Проспер открыл свой кабинет и вошел в него, затворив за собою дверь. Затем дверь эта вдруг отворилась, и в ней показался кассир, еле держась на ногах. — Украли! — пробормотал он. |
