Знаменский. Сейчас посмотрим. (Изучает страничку настольного календаря, что-то вычеркивает, что-то обводит кружком.) Поступаю в ваше распоряжение!

Кибрит. Я на минутку в лабораторию, там зонтик и шарф. (Убегает.)

Знаменский наводит в кабинете порядок, собирает бумаги и папки и складывает часть в ящики стола, часть в сейф. Томин возобновляет прежний разговор.

Томин. Что, по Федотову опять данные не совпадают?

Знаменский. Нет, все, что он теперь рассказал, подтвердилось. Даже школа, в которой учился, до сих пор на том месте стоит.

Томин (снова кипятится). Тогда совсем не понимаю, зачем тебе отсрочка. Я тебе все проверил. По отпечаткам пальцев он не зарегистрирован, стало быть, раньше не судился. По словесному портрету в розыске не числится. То есть никому твой «бомж» не нужен, никто о нем не страдает.

Кибрит (входя). Снова поцапались?!

Знаменский. Нет, Зиночка, нет...

Томин. Мудрит наш Пал Палыч. Сунули ему вот этакое дельце (отмеривает треть мизинца), а он вокруг него месяц ходит.

Кибрит. А что за дельце?

Томин (подчеркнуто). Бродяга. Злостный нарушитель паспортного режима.

Кибрит (изумлена). Ну и ну!

Томин. ЗнаТоКи тут без тебя впали в ничтожество...

Кибрит подвигается к Знаменскому, который запирает и опечатывает сейф. Она заинтригована.

Кибрит. Что, занятный бродяга?

Томин. Видел я его — обычный врун и пропойца.

Знаменский (злясь). А ты видел, например, что на допросе ему было очень скучно? Если он раньше не судился, полагалось бы интересоваться следствием, а не зевать.

Кибрит. Ну, а еще?

Знаменский. Есть и еще... странные мелочи... К тому же фотография, которую посылали к нему на родину, вернулась неопознанной. Некому ее показать. Петр Федотов ушел из дому лет десять назад. Отец умер. Старший брат пропал без вести во время войны. Одна мать осталась. В прошлом году она совсем ослепла.

Кибрит (чувствуя в тоне Знаменского нечто большее, чем досада на неудачу). Знаешь... тут можно кое-что сделать. Пусть пришлют из дома любую старую фотографию Федотова, хоть детскую... Я проверю. Методом совмещения основных точек лица... «Всичко ясно», как говорят в Болгарии?

Знаменский. Ну что бы мы делали без науки?!

Сцена шестая

Проходная тюрьмы. У столика Знаменский заполняет бланки. Возле окошечка дежурной несколько мужчин — адвокаты и следователи. Входит Томин.

Томин. Я пришел, что дальше?

Знаменский. Пойдем вместе допрашивать бродягу.

Томин. Что-нибудь выплыло?

Знаменский. Нового ничего, но прошу тебя поприсутствовать. Посмотри на него пристально. Думаю, тебе с ним работать.

Томин. В связи с чем?

Знаменский. Чего не знаю — того не знаю.

Томин (прохаживается по помещению, здоровается с кем-то, потом возвращается к Знаменскому). Слушай, ведь у тебя есть Ковальский! Кто тебе обрисует бродягу лучше, чем «Хирург»? Они пятую неделю в одной камере сидят!

Знаменский. Спекулировать на добрых отношениях с заключенным… Не хочется.

Томин. Что значит «спекулировать»? Ты об общем впечатлении спроси, как умного, проницательного человека! Он же польщен будет, что ты к нему по серьезному, что ценишь его мнение!… Ну?

Знаменский. Там видно будет.

Сцена седьмая

Тюремный кабинет. Идет допрос. Знаменский, Томин, «Хирург».

Знаменский. Следующий эпизод. Продажа двоим приезжим чужой «Волги».

«Хирург» (озабоченно).