Он подошел к телефону и по Лешкиной подсказке набрал Катькин номер. Абонент оказался недоступен.

— Странно. У нее телефон работал?

— Работал, — ответила Лешка. — Она его вчера зарядила.

— Тогда почему она не отвечает?

— Может быть, забыла включить?

— Хотите чаю? — спросила Марина.

Ромка покачал головой.

— Нет, спасибо, мы сейчас уйдем, только Катьку дождемся. Запропала куда-то.

— Быть может, в магазин пошла для Серафимы Ивановны? — предположила Лешка. — Я ее об этом просила.

— И застряла в магазине? И телефон сломался?

Лешка обратилась к хозяйке.

— А нельзя ли позвонить на вахту и спросить, брала ли Катька записку?

Марина молча набрала номер служебной проходной.

— Добрый день, Клавдия Митрофановна. Там у вас под стеклом записка лежала… Да, для Кати. Что? Лежит еще? Извините. Да нет, нет, когда она придет, вы ей ее передайте, пожалуйста. Или попросите мне домой позвонить. Срочно.

— Записка лежит, — опустив трубку, повторила марина.

Лешка посмотрела на часы, и жуткая тревога заполнила ее душу.

— Куда ж она подевалась? Уже два часа прошло. Даже больше. Пока ждали конца репетиции, пока сюда шли, пока горшок ковыряли. Ее надо искать.

Она посмотрела на брата в надежде, что он ее успокоит, и Ромка предположил:

— Может быть, с бабушкой Симой снова что-то случилось, и Катька не может от нее отойти? А о телефоне забыла.

— Тогда пошли к ней, больше ничего не остается.

Брат с сестрой мигом оделись. Марина со встревоженным лицом проводила их до двери.

— Если Катька к вам придет, пусть она нас подождет, — попросил ее Ромка.

Задыхаясь от холодного ветра, Ромка с Лешкой примчались к знакомому домику.

— Катька у вас? — не поздоровавшись, выкрикнул Ромка, лишь только Серафима Ивановна, здоровая и невредимая, открыла им дверь.

— Катюша была, но ушла.

— Давно ушла?

— Порядком. А в чем дело?

— И куда ж она пошла? — не ответив на вопрос, продолжал Ромка.

— В театр. Вы же там ее ждали?

— Мы для нее там записку оставили, а сами пошли к Марине, — сказала Лешка. — Но она к ней не пришла.

Ромка ее перебил.

— А голос она вам предъявляла? Новый, на диктофон записанный? Вы его узнали, да?

Ни он, ни Лешка ничуть не сомневались, что старушка кивнет в ответ и скажет, что слышала голос того самого Саши, и вдруг она, как и в прошлый раз, виновато покачала головой.

— Нет, не узнала. И этот не похож. У меня даже сомнений никаких не было. У этого он какой-то густой, а у того мягкий был. Совсем другой голос.

— Но этого не может быть! — вскричал Ромка. — Елки-палки, что же это получается? И голос не тот, и Катька куда-то подевалась!

Серафима Ивановна разволновалась даже больше, чем они. Она схватилась за сердце и села на кровать, во все глаза глядя на ребят.

— Что же могло случиться с девочкой? Места у нас тут нехорошие, хоть и центр рядом, а глухомань, как в деревне. Может быть, надо пойти в милицию?

Лешка выразительно посмотрела на брата, схватила пузырек с корвалолом, накапала тридцать капель в стакан с водой, подала старушке и как можно спокойнее сказала:

— Ничего страшного с ней не случилось. Она уже, наверное, к Марине пришла.