Острые крылья врезались мне в грудь, когда меня опять прижали к земле. Я услышал свой крик. Но внутренний голос убеждал меня не сдаваться. Я должен сохранить ворон. Я не мог их потерять.

Я с усилием приоткрыл глаза. Все было как в тумане. Я не видел четко. Только смутные очертания. Я все еще вопил. Опять удар костяшками пальцев в ухо.

Потом я услышал выстрелы. Далеко. Очень, очень далеко… Лай собак…

Вороны… Я не отдам…

И все погрузилось во тьму.

Я очнулся от ощущения, что кто-то кладет мне на голову салфетку, смоченную водой. И еще я услышал голос.

— Его сильно ударили по голове. Наверное, у него сотрясение. Колено разбито. Но кости целы. Сделайте рентген головы. И колена.

Я открыл глаза. И увидел какие-то мутные пятна. Кажется, надо мной склонялись какие-то люди. Я сделал движение сесть. Но кто-то силой уложил меня опять.

— Лежи, сынок, — сказал голос надо мной. — С тобой все будет в порядке. Теперь ты в безопасности. Мы позаботимся о тебе.

Я отчаянно боролся, вырываясь из цепких объятий того, кто укладывал меня обратно. Я пытался встать на ноги.

Сильные руки крепко сжали мою руку. Я почувствовал укол иглы. И все стало далеким, звуки — приглушенными. Я чувствовал, что меня поднимают и несут на кровать. Потом укладывают.

Я долго соображал, прежде чем понял, что я в больнице. Потом все завертелось. Я слышал человеческие голоса, но не мог разобрать слов.

Потом меня подняли опять и покатили на чем-то в большой зал с ярким, слепящим светом. Я видел этот свет словно издалека. Говорят, так люди умирают. Тогда тоже видят далекий свет. А когда подходят ближе, к ним протягивают руки какие-то люди. Я тоже видел силуэты людей. И они что-то говорили мне.

Интересно, я умираю? Но не мог спросить об этом у людей. Рот не хотел меня слушаться.

Голоса были гулкими, как в тумане. Они отзывались в моей голове ничего не значащим шумом. Потом я ничего не помню.

— Где мои вороны? — громко спросил я.

— Ах, — произнес женский голос. — Ты наконец очнулся. Как ты себя чувствуешь?

Я открыл глаза и моргнул. Теперь все было ясно видно. И в голове тоже прояснилось.

— Как будто меня переехал поезд, — сказал я. — Я в больнице?

— Да. Больница Рейвен-Хилла. Травматологическое отделение. — Женщина оказалась медсестрой. — Тебя привезла «Скорая помощь». Сильно избитого. И ты спал очень, очень долго. Но теперь все в порядке. Тебе повезло. Наверное, ты твердолобый.

Я попытался улыбнуться на эту шутку.

— А у меня при себе была сумка? — спросил я. — Пластиковый пакет?

Она засмеялась.

— Я с трудом отцепила твои пальцы по одному, чтобы как-то забрать ее у тебя. Можно подумать, в пакете не пластмассовые птички, а бриллианты.

— Что вы с ними сделали? — взмолился я.

— Они здесь. Вместе с твоей шляпой, бумажником и ботинками. Но теперь, раз уж ты проснулся, с тобой хочет поговорить полицейский.

Полицейский! Это то, что мне нужно. Он позвонит домой.

И тут я вспомнил. Ведь мамы нет дома, а Брайен гуляет с Адамом и Джонатаном.

Я с ужасом подумал, что Брайен может прийти за мной. Представляю, что он скажет по этому поводу.

— Я ничего не сделал! — сказал я. — Зачем вы позвонили в полицию?

Она улыбнулась.

— Мы не звонили. Что с тобой? Комплекс вины? Полицейский пришел по поводу одной дамы, она попала в аварию.