— А нечего краситься, — ничуть не посочувствовал девчонке Ромка. — Почему-то меня можно лизать сколько угодно, и ничего от этого не меняется.

После того, как Катька снова битый час проторчала перед зеркалом, они стали лить чай и разглядывать невиданной красоты блюдо, разрисованное самим Михаилом Врубелем. Как раз это блюдо вместе с кузнецовским сервизом совсем недавно было похищено у Матвея Юрьевича, и тогда же пропал Банг, а Ромка с Лешкой и Катькой отыскали в Воронеже не только собаку, но и коллекционеров, купивших у преступника ценный антиквариат.

Вволю наговорившись о своих приключениях, друзья поднялись с места, чтобы заодно навестить дочь Матвея Юрьевича: Арина жила в том же доме, только выше этажом. Но девушка сама забежала к отцу.

— Ой, привет! — воскликнула она, увидев детей, и улыбнулась Катьке: — И ты здесь? На праздники приехала? Какие же вы молодцы, что зашли к нам. Только, к сожалению, я сейчас очень спешу. Быть может, мы с вами попозже встретимся? Если хотите, я могу пригласить вас на концерт нашей шоу-группы. Только это будет дня через три, не раньше: завтра мы отправляемся в Ярославль.

Дети знали, что дочь Матвея Юрьевича занимается шоу-бизнесом,

— Тогда Катька уже уедет, — огорчилась Лешка. — А сейчас ты куда собралась?

— В одну частную картинную галерею. За мной Володя должен вот-вот заехать.

Словно в ответ на ее слова во дворе громко засигналили. Арина поспешила к окну, Лешка тоже глянула вниз. У подъезда стоял знакомый «Сааб», из его открытой двери высунулся Аринин друг и приветливо помахал им рукой.

— Мы едем к Павлу взглянуть на Сонечкину картину, — объяснила Арина отцу и обратилась к детям: — А у вас какие планы? Если нужно в Центр, то мы можем вас подвезти,

— Вообще-то нужно, вот ей, — Ромка указал на Катьку и предложил девчонкам: — А давайте сначала от вашего музея отделаемся, а потом к Дарье Кирилловне поедем.

Подружки не возражали. Лешка вскочила и на прощание чмокнула Банга прямо в нос. Катька же пробиралась к выходу бочком, опасаясь новой бурной собачьей нежности.

Володя, которого друзья совсем недавно подозревали чуть ли не во всех смертных грехах, в том числе в похищении Банга, с улыбкой распахнул перед ними дверцы своей новенькой иномарки и спросил у Арины:

— Все едем к Павлу?

— Только я, — ответила девушка, — а их надо в Центр подбросить.

— А нам с вами нельзя в галерею? — сморщив свой короткий носик, запрыгала на заднем сиденье Катька. — Очень хочется посмотреть, что она из себя представляет. Тогда я маме расскажу, что там есть, она довольна будет, что мы не только в музей сходили, а еще и на выставку.

Арина улыбнулась.

— Почему же нельзя? Пожалуйста. А потом Володя вас к музею подвезет. Ты не против? — прикоснулась девушка к плечу своего приятеля.

— Нет, конечно, — ответил тот.

— А зачем тебе понадобилось глядеть на чью-то картину? — полюбопытствовал Ромка.

Арина обернулась к ним с переднего сиденья и доверительно сказала:

— Всю зиму ждала апрель — мой самый любимый месяц, а он принес мне сплошные несчастья. Да вы и сами знаете, как все сразу навалилось: папина болезнь, исчезновение части его коллекции, пропажа Банга… Гастроли и те прошли далеко не так, как планировались, вместо Франции мы оказались в страшной дыре, в провинции. И в довершение еще один удар: не так давно узнаю, что одна моя очень хорошая знакомая попала в автокатастрофу. Она художница, подавала большие надежды, и вдруг такая беда.

— Насмерть? — ахнула Катька.