– Так, может, покажете удостоверения? – не унимался парень.

И тут с Шаховским произошло то, что обычно случается с милиционерами, а не с бывшими рэкетирами. Он подошел к парню, заглянул ему прямо в лицо и очень «по жегловски» сказал:

– Я тебя сейчас в камеру отправлю, если будешь грубить. Рычи там на своих подельников жуликов. Где телевизор?

– Какой телевизор? – очень удивился хозяин квартиры. – В комнате, вот на тумбочке стоит.

Тут сработал уже Зудинцев. Он заорал на парнишку громовым голосом, от которого тот даже немного присел. В глазах «допрашиваемого» было полное непонимание. Он никак не мог понять, что происходит.

– Только не ври нам, врать грешно, а ментам врать вдвойне грешно, понял? Ты квартиру на Московском ограбил?

– Какую квартиру? Товарищи милиционеры, вы ошибаетесь, я ничего…

– А кто тогда, а? – ревел на него Зудинцев. – Ты лучше не ври, мы же все знаем! Сдали тебя твои же подельники. Один из них у нас уже явку с повинной пишет и на тебя весь расклад дает. Так что все, пиздец тебе, допрыгался.

– Честное слово, я не…

– Так! Клиент не понимает, надо к нам везти. Только сегодня ваша очередь колоть, потому что я об вчерашнего кулак сбил, – сказал Зудинцев, обращаясь к нам.

Шаховский внимательно разглядывал парня. Судя по выражению его лица, ему в голову пришла какая то идея.

– А может, действительно, не он, а? – спросил Шах у нас. – Дай ка нашу бумагу.

Я дал ему распечатку таксофонной карты. Шах посмотрел на нее и спросил у хозяина квартиры:

– Ты где был второго октября с девяти до десяти часов вечера?

– Дома.

– Кто может подтвердить?

– Мама.

– Не годится, она заинтересованное лицо. Кто еще? Может, кто нибудь в гости заходил?

– Нет, не помню. Да послушайте же вы, я честное ело…

– Цыц! – рявкнул Зудинцев, перехватывая у Шаха инициативу. – Вспоминай тот вечер: что делал, что по телевизору было, кто тебе звонил, кому ты звонил?

Парнишка задумался. Выглядел он довольно испуганным.

– Есть, вспомнил! просиял он. – Мне два раза Андрюха Таранкин звонил! Мы с ним футбол обсуждали. «Зенит» – «Спартак». Там судья сволочь, москвичами подкупленный…

– Стоп! – остановил его Шах, глядя в распечатку. – А в другие дни он тебе звонил?

Парень задумался.

– Да он постоянно звонит мне. Мы с ним в одной группе учимся в техникуме.

Вчера утром он мне звонил, спрашивал про Катьку…

– Во сколько звонил? – задал уточняющий вопрос Шах.

– Часов в восемь, что ли… Ну, может, в половине девятого. Но не позже, потому что потом я учиться ушел.

– Хорошо, мы проверим твои слова. Давай адрес твоего дружка.

– И альбомы с фотографиями неси, – добавил я.

– Зачем? – удивился он.

– Надо! Неси, тебе говорят! – поддержал меня Шах.

Парень принес фотоальбомы. Мы попросили его найти фотографии, на которых был запечатлен его товарищ Андрей Таранкин, который нас очень заинтересовал. Таких фоток было штук десять. После чего мы настоятельно рекомендовали не звонить Андрею домой, объяснив это тем, что тогда мы подумаем, будто они сговариваются, и не поверим словам единственного свидетеля.

– А ты сам понимаешь, в каком положении ты сейчас оказался. Мы можем «закрыть» тебя на десять суток по подозрению.

А за столько дней ты у нас во всем сознаешься, даже в убийстве Старовойтовой. Ты же парень умный, сам понимаешь, нам надо на кого то глухари списывать.