– Ну что, ишак, попался? Ти думаль, что спасешься от нас?

– Что? – удивленно спросил Глеб.

– Сам знаешь, верблюд! Опозорил нашу сестру, теперь или жениться будешь, или зарэжэм!

– Какую сестру? – В голосе Спозаранника было такое неописуемое удивление, что абреки переглянулись и решили что то уточнить:

– Твоя «Нива»?

– Моя.

– Значит, ты с нашей сестрой по городу гулял, ночью на лодка по речка катал?

– Что?

– Вах! Он еще спрашивает! – Ребята с гор начинали злиться. – Если был с нашей Айгуль ночью вдвоем, то жениться должен, а то…

– С какой еще сестрой! У меня жена! – возмутился Спозаранник.

– Вах! Так ты уже женат? Это не страшно! Примешь нашу веру, еще раз женишься.

А то зарэжэм!

Разговор приобретал какое то шизофреническое направление, и Обнорский решил вмешаться, а мне даже показалось, будто он что то для себя понял. Когда то очень давно он закончил восточный факультет, поэтому имел кое какие навыки разговора с восточными людьми. Через некоторое время выяснилось, что они думают, будто бы Спозаранника зовут Андрей, что он известный журналист и три месяца назад гулял с их сестрой Айгуль по городу, показывал ей ночной Питер. А Айгуль оказалась в городе на Неве потому, что учится в Махачкале на журфаке и приезжала на недельную практику. Нашли они его по машине.

Теперь все стало на свои места. Мы вспомнили, что к нам в Агентство действительно летом приезжала на практику Айгуль и Обнорский на самом деле катал ее на машине по городу, а ночью – на прогулочном теплоходе.

Только потом он продал свою «Ниву» Глебу, вот поэтому то и произошла путаница, жертвой которой стал наш мини шеф.

Когда это выяснилось, Обнорский сделал чистосердечное признание, рассказав абрекам правду. И тогда их злость моментально переключилась на него. Они принялись ругаться. Но когда выяснилось, что летом в машине, катавшей их Айгуль по городу, были еще две девушки – практикантки из городов России, а на теплоходе еще сотня отдыхающих, они потребовали от Андрея слово мужчины, что он не трогал их сестру. Он дал им слово, и тогда они успокоились, порозовели и принялись извиняться.

– Да ладно, мы все понимаем, закон гор, – примирительно сказал Обнорский. – Но у нас есть одна маленькая проблема. Вы испортили два лобовых стекла на машине нашего сотрудника…

– Нэт праблэма! – заявил старший из братьев. – Сколько?

Спозаранник вытащил из папки квитанции и огласил потраченную сумму. Абрек молча достал кошелек и отсчитал Глебу купюры.

Потом еще было примирение, и горцы поведали нам душераздирающую историю их приезда в Питер.

Все их большое семейство живет в ауле, затерянном высоко в горах. Но в семье не без урода. Их младшая сестренка, вместо того, чтобы стать приличным человеком, то есть хорошо готовить еду, стирать и пасти коз, с детства проявляла интерес ко всякой ерунде. Например, она научилась писать и читать, занималась по старым учебникам алгеброй и физикой. А когда ей исполнилось пятнадцать, она уехала в город, где стала учиться в интернате. В семнадцать поступила в институт. Получала только пятерки, и в конце концов ее направили на практику в Петербург. Дальше известно. Поехала на каникулы в родное село, там похвасталась братьям, рассказала им про поездку, что каталась ночью на большой лодке по реке с мужчиной. Братья, узнав такое, поняли, что род их обесчестен! Ночью с мужчиной на лодке! Оставалось только одно: любым путем вернуть опозоренной семье честное имя.

А пути было два: или заставить неверного жениться на их сестре, или его убить. Они собрали деньги и поехали в Питер.

Приехали на Московский вокзал и стали спрашивать у прохожих, где живет Обнорский.