– Ну, что вы хотите?

    – А хочу воспитать сына. Присмотреть за ним.

    Тыкс.

    – Я присмотреть за вашим сыном не могу. Этим у нас ангелы-хранители занимаются. И одного к вашему сыну уже наверняка приставили.

    – Приставили или наверняка приставили?

    Я почесал затылок.

    – Мадам, давайте договоримся так. Я завтра с утра узнаю все, что можно в разных наших учреждениях о дальнейшей судьбе вашей семьи и вашего сына, а потом приду, и мы поговорим. Хорошо?

    – Ты не нарушишь обещания?

    Я даже засопел от обиды.

    – Мадам, поверьте, я не меньше вас заинтересован в благополучном исходе этого дела.

    – Я запомню это обещание, – прошелестела пустота… пустота? Я заозирался по сторонам – призрака нигде не было видно. Я даже сплюнул с досады. Привязанности, долг… какая привязанность, если тебе грозит исчезнуть из мироздания навсегда? Все-таки эти люди чокнутые. Что при жизни, что после.

    – Как вас хоть зовут?! – закричал я.

    – Зоя, – донеслось издалека.

    В самом скверном настроении я возвращался обратно. Не хватало еще заблудиться в этих коридорах. Тут я заметил, что в руке по-прежнему сжимаю просвирку. Со злости я запулил ею об стену.

    – Народная примета, верное средство, – передразнил я брата. – Знаток народных примет, блин. Что бы я еще раз у него совета спрашивал… Как был двоечником, так и остался. Правильно дядя говорит… Ксефон!!! Ты что здесь делаешь?!!!

    За всем этим я совершенно забыл о том пари, что заключили Викентий и директор школы. Впрочем, оно и к лучшему. Разыграть удивление так, как сейчас, у меня не получилось бы.

    Ксефон злорадно ухмыльнулся.

    – А ты что, думаешь, одному тебе так подфартило – попасть на практику в министерство наказаний? Меня тоже приняли.

    – На должность подносчика дров? – съехидничал я.

    – А вот никогда не догадаешься, какое у меня практическое задание! И даже не проси.

    – Больно надо, – скривился я. – Опять затеял, поди, что-нибудь тупое и безыскусное. На настоящее дело ведь мозги нужны.

    – А вот мы и посмотрим, у кого они есть, а у кого нет, – с угрозой произнес он.

    Ясно, у кого их нет. Тут даже к гадалке не надо ходить. Если ты замышляешь подлость против кого-либо, то не надо об этом кричать. А только на подлость такого типа, как Ксефон, и хватает. Никогда ему не стать никем иным, кроме как мелким бесенком, способным только досаждать добрым людям. Он не в силах даже оценить красоту Игры.

    Я помахал ему рукой.

    – Ну что ж, успеха желать не буду, но трудись. Труд облагораживает.

    Ксефон что-то прошипел в ответ и зашагал дальше по коридору, делая вид, что моя персона его ничуть не интересует.