— А что скажете об этих пуэрториканкских террористах? — спросил Раньян, не глядя ни на кого.

— Несерьезно. Они нас не волнуют, — вскользь заметил К. О. Льюис. — Они угрожают вот уже двадцать лет.

— Ну ладно, может быть, на этот раз они совершили что-нибудь. Обстановка соответствует, вы так не думаете?

— Забудьте пуэрториканцев, шеф. — Раньяну нравилось, когда его называли шефом. Не председателем суда, не господином Главным судьей. Просто шефом. — Они угрожают потому, что так делают и другие.

— Очень смешно, — произнес шеф без улыбки. — Очень смешно. Мне бы очень не хотелось, чтобы какая-нибудь группа осталась без нашего пристального внимания.

Раньян швырнул доклад на свой рабочий стол и потер дужки очков.

— Давайте поговорим о безопасности, — сказал он и закрыл глаза.

К. О. Льюис положил свою копию доклада на стол шефа.

— Директор считает, что мы должны выделить четырех агентов каждому судье, хотя бы на ближайшие девяносто дней. Мы будем пользоваться лимузинами для сопровождения на работу и с работы, а полиция Верховного суда обеспечит подмену и охрану этого здания.

— А как насчет поездок?

— Не самая удачная мысль, по крайней мере, сейчас. Директор считает, что судьи должны оставаться в пределах округа Колумбия до конца года.

— Вы сошли с ума! А может, он? Если я попрошу свою братию последовать этому совету, то они сегодня же все в полном составе покинут город и отправятся в поездку на весь следующий месяц. Это абсурд.

Раньян неодобрительно посмотрел на своих служащих, которые в ответ лишь недовольно покачали головой. Полный абсурд.

Льюис не шевельнулся. Этого следовало ожидать.

— Как хотите. Это был просто совет.

— Глупый совет.

— Директор не рассчитывал на понимание с вашей стороны в данном вопросе. Тем не менее он хотел бы заранее получать информацию о всех планах поездок, с тем чтобы мы могли обеспечить безопасность.

— Вы предполагаете планировать сопровождение каждого судьи в любое время, когда тот выезжает из города?

— Да, шеф. В этом заключается наш план.

— Он не сработает. Эти люди не привыкли, чтобы с ними нянчились.

— Да, сэр. Они также не привыкли, чтобы их преследовали. Мы просто пытаемся защитить вас и вашу почетную братию, сэр. Разумеется, никто не скажет, что нам нечем заняться. Мне кажется, сэр, это вы пригласили нас. Мы можем уйти, если хотите.

Раньян наклонился вперед вместе со стулом и схватил канцелярскую скрепку, пытаясь разогнуть ее и полностью выпрямить.

— А как насчет обходов здания?

Льюис вздохнул, и нечто похожее на улыбку мелькнуло на лице.

— Мы не беспокоимся за это здание, шеф. В смысле охраны это простой объект. Мы не думаем, что возникнут какие-то проблемы здесь.

— Тогда где же?

Льюис кивком головы указал на окно. Шум усиливался.

— Где-нибудь там. Улицы полны идиотов, маньяков и изуверов.

— И все они ненавидят нас.

— Это всем ясно. Послушайте, шеф, очень много проблем нам доставляет судья Розенберг. Он по-прежнему отказывается впустить наших людей к себе в дом, заставляет их всю ночь сидеть на улице в машине. Он разрешает своему любимому офицеру охраны Верховного суда — как его имя... Фергюсон — сидеть у задней двери снаружи, но только с десяти вечера до шести утра.