Что-то похожее на слезу блеснуло в голубых глазах мисс Беннет.

— Надеюсь, она повременит со спасением души, пускай сначала сделает сливочный торт, — отозвался Роберт, настроенный на грубо материалистический лад. — Как тебе понравилось кино?

— Ах, милый, я никак не могу забыть. Ведь у него было пять жен!

— У кого?

— То есть не сразу, конечно, а по очереди. Сначала он был студентом. Юным и романтичным. И…

Тетя Лин принялась излагать содержание фильма, но Роберт не слушал. Ему вдруг припомнился дом Фрэнчайз, и вернулся он к реальности, когда было пора перейти в гостиную пить кофе.

— Очень миленькая вещица, если бы только горничные это могли понять!

— О чем ты?

— О переднике. Она, видишь ли, была горничной в замке и щеголяла в этой смешной муслиновой тряпочке, словом, в фартучке, и прехорошеньком! Между прочим, у этих женщин из Фрэнчайза есть горничная? Нет? Так я и думала. Морили голодом ту, которая у них была. Давали ей…

— Тетя Лин!

— Уверяю тебя! Утром — одни крошки, оставшиеся от их завтрака. А когда у них бывал молочный пудинг…

Роберт не дослушал, что там происходило с молочным пудингом. Несмотря на вкусный ужин, он внезапно почувствовал себя усталым и мрачным. Если добрая, глупенькая тетя Лин спокойно повторяет идиотские сплетни, не видя в том никакого вреда, что же произойдет в Милфорде, когда история с девочкой получит огласку?

— И, кстати, о горничных… Маленькая горничная Карлея попала в беду!

— Ты, очевидно, хочешь сказать, что кто-то вовлек ее в беду!

— Да, Артур Валлис, официант из «Белого оленя».

— Как? Опять Валлис?

— Не могу взять в толк, почему этот человек не женится? Ему бы это обходилось гораздо дешевле.

Но Роберт снова перестал слушать. Он снова был в гостиной Фрэнчайз, и кто-то посмеивался над его нетерпимостью к разного рода обобщениям. Он снова был в неопрятной комнате с мебелью, не знавшей полировки, где на стульях валялись какие-то вещи, и никто в доме не думал их прибирать. И где, как вспомнилось ему сейчас, никто не бегал за ним по пятам с пепельницей.

Глава пятая

Прошло больше недели, и вот в один прекрасный день в дверь кабинета Роберта просунул свою маленькую седую голову мистер Хэзелтайн и сообщил, что пришел инспектор Хэллам. Затем голова исчезла: очевидно, ее владелец отправился за инспектором. Роберт с удивлением почувствовал, что волнуется — волнуется так, как в дни юности при виде доски с прикрепленным к ней листком, сообщавшим о результатах экзамена. Неужели жизнь его так безнадежно скучна, что чужая беда может до такой степени выбить его из колеи? Или дело в том, что всю последнюю неделю мать и дочь Шарп неотступно были в его мыслях и перестали быть ему чужими?

Из осторожных слов Хэллама Роберт понял, что на основании существующих сегодня показаний Скотленд-Ярд никаких действий предпринимать не собирается. Блэра особенно поразили слова: «существующие сегодня показания». Итак, дело не закрывается. Просто они пока что будут сидеть тихо. Эта мысль о притихшем в ожидании Скотленд-Ярде не слишком успокаивала в данных обстоятельствах.

— Я так понимаю, что у них нет подкрепляющих свидетельств?

— Они не могут найти грузовик, который подвез девочку, — сказал Хэллам.

— Вряд ли это обстоятельство их так уж удивляет.

— Именно, — согласился Хэллам.