|
Прямо напротив него, на соседней террасе, в сходной позе стоял Елюй: юноша, по всей вероятности, проделал всю череду движений вместе с Багом. «Однако поразительно быстро он продвигается по ступеням приращения телесного совершенства, – с искренним изумлением подумал Баг сызнова. – Поразительно быстро. Не использует ли он, по юношескому недомыслию, каких-либо усилительных снадобий? Надо бы с ним поговорить обстоятельно…»
Елюй, перехватив взгляд Бага, смущенно улыбнулся и опустил глаза. Дыхание его почти не сбилось – что не могло лишний раз не изумить Бага. Обнаженное по пояс молодое тело сюцая за каких-то полтора месяца стало упругим и жилистым, а кожа приобрела легкий бронзовый оттенок и гладко блестела, кожа была просто безупречной, наглядно свидетельствуя о сообразном обмене веществ; лишь под ключицами цвели два свежих, полнокровных синяка. «Тренируется он всерьез. Интересно обо что-то приложился, – отметил Баг мельком. – Будто о чьи-то рога…» Сюцай стоял в приличествующей позе, по-прежнему скромно опустив глаза, и явно жаждал беседы. Баг коротко глянул на часы. До приезда Богдана оставалось еще не менее двадцати минут. «Благородный муж находит друзей на стезе культуры, но самое дружбу направляет на стезю человеколюбия», – вспомнились Багу слова Учителя [26] . «Да, – подумал Баг, – Учитель знал в человеческих отношениях толк. Как это он ответил Цзы-гуну? „Быть истинным другом – значит, увещевать откровенно и побуждать к доброму, но, если тебя не слушают, не упорствовать и не унижать настойчивостью ни себя, ни друга“» [27] … Баг сделал шаг навстречу сюцаю – и лицо Елюя озарилось улыбкой радости. «Пусть-ка он попробует меня не послушать», – подумал Баг не без симпатии. Там же, через двадцать минут Богдан вошел, с любопытством оглядываясь: он впервые переступал порог жилища Бага. С террасы ленивой походкой явился Судья Ди, внимательно осмотрел Богдана, поприветствовал его подергиванием хвоста и прыгнул на диван. Баг между тем накинул халат и широким жестом указал на свой стоящий у окна рабочий стол, где мерцал экран компьютера. – Драг еч, – Богдан, косясь на обнаженного по пояс друга, поставил свой «Керулен» рядом с «Керуленом» Бага, – извини за несообразный вопрос, но… Вот этот шрам у тебя на груди… – А, это… – Баг слегка смутился. – Пару лет назад было одно дело. В одной деревне на Валдае местный шифу [28] с учениками установил свои порядки, говоря прямо, обложил своевольно окрестных селян данью. Представляешь? Пришлось съездить. – И что? – Известно что… Порядок мы быстро навели: вэйбины учеников повязали, а вот шифу и его помощник оказались им не по зубам. – И? – Один думал, что он бог меча, а другой – что бессмертен. Оба ошибались. – Жутковатый шрам, – помолчав, поежился ученый минфа. – Вздор. Вроде синяков у мальчишки… Вот сейчас только наблюдал соседа – такие синячищи себе на грудь посадил… Ан до свадьбы заживет. Ну так – к делу. Картина прежняя: никаких свидетельств постороннего присутствия в квартире Ртищева на момент самоубийства не обнаружено. То же при опросе старшей вдовы покойного, ее служанки Сары Юташкиной, а также дворника… э-э-э… Бутушки. |
