- Коля... Ну ты, блин, даешь, Коля.

Ну нормальное, блин, дело, да?

Потом махнул рукой и тоже сел в машину. УАЗ зачихал, затарахтел и покатился прочь... А мы с Колей поехали в больницу.

Худокормов уже пришел в сознание. Поговорить с ним не удалось, но медики заверили, что все - слава Богу!- не так уж и страшно.

***

Наутро я снова поехал в больницу и там нос к носу встретился со съемочной группой. Конечно, они все были круто возмущены... И почему-то их агрессия выплеснулась на меня. Мне "припомнили" историю академика Глебова... и "мерседес" Жванецкого... и разбитое в прошлый Новый год лицо режиссера Германа... Обо всех этих прискорбных инцидентах говорили так, как будто это я угнал тачку Жванецкого и разбил Герману лицо.

Спокойным оставался только сам Худокормов. Выглядел он худо и чувствовал себя, хотя и старался это скрыть, тоже худо.

Своим он сказал:

- Вы-то что возмущаетесь? Вам радоваться надо.

- Чему же радоваться, Ян Геннадьевич?

- Дня три-четыре я тут прокантуюсь. Так что всем вам нежданно-негаданно маленький отпуск подфартил.

Господа актеры дружно повозмущались "чудовищным цинизмом", как выразился оператор, своего шефа, засыпали его цветами, фруктами и наконец ушли. А я остался.

- Вот так, Андрей,- сказал Худокормов.- Потенциал искусства, конечно, может иногда ошеломлять, но железяка по голове ошеломляет еще круче... Теперь я знаю это точно.

- Это вы как режиссер говорите?

- Нет, как человек, которого "ошеломили",- усмехнулся Худокормов.

- Вы видели нападавшего, Ян?

- Какое к черту! Бац по голове - и все... затемнение.

- Худо.

- Да черт с ним. Не убили - и то слава Богу.

- С этим поспорить трудно,- согласился я.- Но очень плохо, что вы не видели разбойничка в лицо. Даже если его сумеют установить, так не удастся привязать к этому конкретному эпизоду.

- А ты считаешь, что можно его установить?

- Попробовать можно... Менты уже приходили к вам?

- Нет, не было никого.

Мысленно я матюгнулся, но вслух сказал:

- Что у вас забрали?

- Бумажник, часы и телефон... Часы жалко.

- Дорогие? спросил я, пытаясь вспомнить, какие часы были у Худокормова.

- Да нет, обычные "Титони". Красная цена - триста баксов. Но мне их хороший человек подарил. С гравировочкой, на память.

"С гравировкой - это хорошо,- подумал я.- Гравировка привязывает часы покруче индивидуального номера".

- Денег много было?- спросил я.

- Тысячи полторы. Плюс карта... Плевать я на это хотел, а вот часы, Андрей, жалко.- Худокормов прикрыл глаза.- Ты, кстати, говорят, первый там оказался?

- Нет, первым был Коля Повзло. Чисто случайно. Он как раз в Василеостровском РУВД был по делу...

- Вот как? Так ты считаешь, что попробовать можно?

"Можно-то оно можно, но вот гарантировать что-либо..."

- Попробуем, Ян,- ответил я.

***

Первым делом я, конечно, поехал в Василеостровское РУВД. Я не особо надеялся получить там какой-то результат, но пройти мимо организации, которая по определению обязана заниматься расследованием, было бы неправильно. Я сел в джип и поехал. И - повезло, застал старшего оперуполномоченного капитана Петренко на месте. Вид у капитана был несколько помятый, он не выпускал изо рта резинку, однако перегарный выхлоп никуда не делся. Мне на выхлоп капитана Петренко было наплевать. Мне важно было другое: что конкретно есть у них по "делу Худокормова"?

Оказалось, как я и предполагал, что нет совсем ничего.

- Глухарек,- сказал Петренко.- Классический глухарек. Свидетелей нет, нападавшего режиссер не видел, следов никаких...

Что вы хотите?

- Вы, Петр Василич, сказали, что нападавшего режиссер не видел.